Читать книгу - "Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории - Михаил Юрьевич Харитонов"

выходки. Твои друзья будут спускать тебе твое хамство и грубость, а ежели ты пожелаешь кого-нибудь подставить или предать, все скажут: «Он сам виноват», и твоя жертва тоже будет так думать. Даже маленькие собачки, ненавидящие всех людей на свете, будут любить тебя и никогда не написают тебе в башмачки. Никакой кот не разорвет твои колготки. Мужчины же будут от тебя без ума – все твои капризы, гнусности и подлости они будут прощать тебе, да еще и умиляться им. Когда ты будешь изменять им, они простят тебе и это, а их собственные жены и любовницы будут ненавидеть их, а не тебя. Если ты вдруг захочешь сняться в любом фильме, эта лента получит «Оскара». Журналисты будут преследовать тебя, как жужжащие пчелы – медоносный цветок. Весь мир падет к твоим ногам, если ты того пожелаешь. – И она поцеловала дитя и пошла в гостиную – искать новых клиентов, благо там их собралось много.

Но когда все разошлись и принцесса, сладко спящая в своей колыбельке, осталась одна, появилась четвертая фея. Та была худой, злобной, в золотых очках и с томиком Иммануила Канта под мышкой.

Она склонилась над колыбелькой и сказала:

– Милая принцесса, nothing personal, но твой отец мне не заплатил, а я должна беречь свою репутацию. Так вот, я одаряю тебя умом. Делаю я это для того, чтобы ты не получила от всех остальных волшебных даров никакого удовольствия. Ты быстро поймешь, какая чушь – богатство и что главное ты не купишь на деньги. Все люди будут тебе неинтересны из-за их глупости. Поначалу ты будешь находить утешение в книгах, из которых ты узнаешь, что жизнь коротка и мучительна, человек смертен, а Бог далек и непостижим. Ты попытаешься заняться науками и искусствами, и у тебя все будет получаться – но ты никогда не совершишь чуда, потому что для этого нужен талант, а им я тебя не одаряла. Одно время ты будешь находить удовольствие в беспощадной критике, которая будет убийственно меткой – но и это тебе скоро надоест. Зато твои вкусы утончатся до крайней степени. Из всех книг, написанных людьми, ты сможешь читать без скуки и отвращения лишь немногие. Музыка в стиле лаунж или хип-хоп будет казаться тебе отвратительным шумом, что до рока, то ты возненавидишь его всей душой своей… Ты станешь депрессивной истеричкой, потом остервенеешь. Потом, осознав свою проблему, ты прибегнешь к оглупляющим средствам – вину, наркотикам и необузданному разврату. Но даже среди самого разнузданного веселья твой ум всегда напомнит тебе о том, как мерзко и глупо все то, что ты делаешь. Потом ты начнешь совершать преступления, и твой ум, а также прочие дары помогут тебе в этом. Но и это ни к чему не приведет, кроме отягощения совести. В конце концов ты убьешь себя – самым надежным и безболезненным способом, который только сможешь придумать.

В день совершеннолетия принцесса умерла, как и полагается сказочной принцессе – уколовшись.

Королевская судмедэкспертиза заключила: «Передоз».

Вторая версия, романтическая

I

Придворный лекарь вышел из спальни королевы, низко опустив голову.

– Не бойся, – неожиданно мягко сказал король. – Ты не виноват, это судьба. Слишком поздно?

– Да, ваше величество, слишком поздно, – признал старик, пряча глаза. – Я не распознал вовремя. Королева стара, и месячных у нее не было уже много лет. Плод невелик, а тело королевы дрябло, так что живот не поднялся. Прочие приметы я принял за признаки подступающей дряхлости, они во многом совпадают. Так или иначе, я виновен и заслуживаю любого наказания.

– Нет, его заслужил я, – король вздохнул так тяжко, что, казалось, померк свет в высоких окнах дворца. – Я надеялся обмануть судьбу и умереть бездетным. Мы с королевой любили друг друга всю жизнь и всю жизнь боялись. Тебе ведомо, что мы ни разу не соединялись на ложе, хотя любили друг друга. Да, я жил со многими женщинами, и она изменяла мне с фаворитами: мы дали друг другу свободу, в которой не нуждались. И много, много раз тянулись друг к другу – но каждый раз наш страх оказывался сильнее. И только когда старость подточила тело моей возлюбленной и почти убила мою мужскую силу, мы позволили себе одну ночь – такую, о какой нам мечталось всю жизнь. Проклятие, всего одну ночь!

– «Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось», – процитировал лекарь Святое Писание.

– То чудо совершил Бог. Кто совершил это чудо? – резко сказал король.

– Вы знаете, ваше величество, – прошептал лекарь.

– Значит, – король повысил голос, – ты не сможешь прервать беременность?

– Нет, – голос лекаря задрожал. – Попытка вытравить плод на таком сроке убьет королеву. Роды в таком возрасте убили бы любую другую женщину, но тут мы можем рассчитывать на… – он не договорил.

– На то, что вы называете королевским счастьем. За тысячу лет ни одна королева не умерла родами, – король сказал это с горечью.

– И это тоже входило в договор? – лекарь осмелился на кощунственный вопрос. – Как и мир и благополучие королевства?

Король молча наклонил седую голову.

– Может быть, – сказал лекарь без надежды в голосе, – это еще не конец. Может быть, все же будет мальчик.

– Нет, – король махнул рукой. – Надеяться не стоит. Родится девочка. Что можно сделать… еще?

– Уже ничего, ваше величество. Вы же знаете – в вашем роду первенцы всегда остаются в живых. Все попытки убить королевского отпрыска кончались смертью покусившегося. Королевское счастье. Я могу пожертвовать собой, если вы прикажете, ваше величество. Но это ничего не изменит.

– Значит, – сказал король, – выхода нет. Они придут за ней.

II

В последний раз взревели золотые трубы, и танцующие придворные замерли в галантных позах.

Старый слуга с подносом, полным винных бокалов, сделал неловкое движение, и один из них опасно накренился – но юный паж в алом камзольчике успел его удержать. Вино плеснуло на рукав, золотые капли засверкали на кружевной манжете.

Какой-то неловкий – или, наоборот, чересчур рисковый – кавалер уронил к ногам своей дамы розу, и она засияла на вощеном паркете, в котором отражалось пламя бесчисленных свечей.

В наступившей тишине два пажа вынесли из-за двустворчатых дверей колыбель, занавешенную розовыми шелками. Тончайшие покровы не скрывали белоснежной постельки, одеяльца и крохотной детской ручонки поверх него.

Зал затаил дыхание.

– Сейчас, – прошептал король. – Сейчас они появятся. Держись, любимая.

– Да, – прошептала королева. Ее отечное лицо было густо нарумянено, огромные синяки под глазами замазаны пудрой, жидкие волосы скрывал огромный парик –