Читать книгу - "Я-Ведьма! - Дмитрий Витальевич Шелег"

— Я тоже не собиралась — тихо ответила я — Это всё Артур. Сначала он влюбил меня в себя. Затем развратил и подсадил на наркотики. Арестуйте его и он сам вам всё расскажет! А если он даже и от всего откреститься, то вы посадите его за совращение несовершеннолетней! Я дам показания!

Со стороны следователя донеслись эмоции злости и раздражения, даже на несколько мгновений мелькнула растерянность, он явно был не рад, что разговор вошёл именно в это русло

— Ага! Конечно! — быстро сориентировался он — Может мне теперь весь город на уши поднять и устроить план-перехват? Найти его, запрятать, подготовить все документы, а перед судом узнать от тебя что ничего, вообще-то, не было. Проходили такое. И не раз. И вообще, я смотрю ты очень умная? Учить меня вздумала, как работу свою делать?

— А что мне остаётся? — спросила я и от беспомощности на глаза опять навернулись слёзы — Что? Ждать, когда этот ублюдок Артур вновь придёт ко мне и будет предлагать дозу? Изобьёт меня? Вколет наркотик, чтобы вернуть зависимость? Чтобы потом пользоваться телом молодой девчонки, сломать её и отдавать не пойми кому? За долги? Так что ли?

После сказанного пришло понимание, что если я что-то не придумаю, то такое будущее вполне вероятно может меня ждать.

«Я уже попала в путы этих бандюганов и так просто они от меня не отстанут — пронеслось в голове и я почувствовала эмоции следователя — Проняло? Неужели наконец-то проняло?»

Однако радость была преждевременной мужчина быстро взял себя в руки и лениво бросил.

— Плевать.

Сказать, что у меня в душе всё оборвалось — значит, обмануть. Только что последняя надежда на помощь со стороны компетентных органов была растерзана зачерствевшим следователем. Розовые очки сняты и растоптаны. Мир не такой безопасный, как казалось ранее. Из-за крушения идеалов, переживаний, чувства беззащитности и страха в глубинах моей души вновь стало просыпаться что-то тёмное и опасное.

«Я осталась в этом мире одна. Я никому не нужна. Всем на меня плевать. Теперь придётся защищаться самой и рассчитывать только на себя» — проносились в голове сложные, загоняющие в депрессию мысли.

— Признаюсь. Говорить ты умеешь. Да и на жалость давить тоже — сказал Дубровкин, пока я пребывала в своих не самых приятных мыслях — даже не скажешь, что конченная наркоманка. Но видишь ли в чём дело — это ничего не значит, как и твои слова. Поэтому сейчас мы сделаем так. Я дам тебе новый протокол, который ты подпишешь. Там будет указано, что ты просто выпила лишнего и выпала из окна, да ещё так неудачно, что вся покалечилась. Видишь, я даже нигде не указываю, что ты была под наркотой. Биография у тебя чистая, вот и оставим тебе её такой. Захочешь — вернёшься к обычной жизни. Поняла?

— Вы же сами довели до меня ответственность за дачу ложных показаний. Если подпишу новый протокол, то тогда вы получите основания для моего задержания — каким-то механическим безжизненным голосом ответила я, пытаясь сдерживать тёмную силу внутри себя, которая собиралась вырваться.

— Мне что делать нечего⁈ — взорвался следователь, вновь щедро делясь со мной энергией — Думаешь я пытаюсь отмахнуться от подкинутой никчёмной работы, чтобы найти себе новую? В общем так, сука! Слушай меня внимательно! Мне надоела эта комедия! Если ты сейчас же не подпишешь новый протокол, то я очень сильно разозлюсь! И поверь, видеть в гневе ты меня явно не захочешь! Я подготовлю все документы таким образом, что комар носа не подточит! А потом докажу в суде, что ты конченная малолетняя наркоманка, которая под кайфом вылетела из окна квартиры и решила оговорить добропорядочных граждан! Которые, поверь, подтвердят, что очень хорошо тебя знают! Что ты разозлилась на них из-за отказа одолжить денег на очередную дозу и оговорила! Да, за дачу ложных показаний тебе много не дадут, но и этого хватит! А если нет, так я могу тебе и героин подкинуть! Не отвертишься! А это статья серьёзная. Двести двадцать восьмая. От четырёх до восьми лет! Хочешь себе такой судьбы?

Понимание того, что у меня, у слабой девчонки, да и впрочем, у взрослой и самодостаточной женщины Ольги, нет никаких шансов против этого беспринципного и равнодушного оборотня в погонах, который наплевал на закон и все нормы морали, вытер ноги о ту, которую обязан защищать, стало тем самым фактором, который наконец позволил завершить формирование чего-то неизвестного и тёмного внутри меня.

— Я не слышу ответ⁈ — продолжил давить следователь, не понимая, что творится у меня в душе — Хочешь себе такой судьбы?

— Нет — тихо ответила я.

От мужчины так и повеяло удовлетворением. Он тут же положил новый документ на папку и протянул его мне.

— Тогда расписывайся.

Подняв бланк и пробежав по нему глазами, я спросила.

— А что будет со вчерашним протоколом? Я хочу убедиться, что вы не используете его против меня и не обвините в даче ложных показаний.

— Ты что мне условия ставить будешь? — зло изумился Дубравин — вообще мозги все отбили?

— Если хотите, чтобы я подписала новый протокол и у вас было меньше работы, то в чём проблема? — спокойно спросила я.

Тихо выматерившись, мужчина всё протянул мне вчерашний документ, позволяя сличить номера и едким тоном уточнил.

— Теперь ты довольна?

— Нет — всё тем же тоном сказала я.

От Дубравина вновь повеяло сильными эмоциями, которые я непримянула впитать.

— Ты что совсем охренела? Издеваешься надо мной⁈

— Нет — ответила я — Хочу здесь уничтожить первый вариант, после того как распишусь во втором. Мне не нужны обвинения в даче ложных показаний. Всё честно.

— Ты идиотка⁈ — спросил мужчина, повысив голос — зачем мне тебя обманывать? Это же ко мне вопросы возникнут, если всплывёт два разных протокола с одним номером!

— Чтобы на карандаш взять? Шантажировать меня? — предположила я всё так же спокойно — Вы не проявили жалости к несовершеннолетней девчонке, которую сначала избили, а потом хотели изнасиловать. Вы плюёте на закон и сами решаете, как его использовать в своих целях. Считаете, я могу вам верить?

«Разозлила я тебя, урода! — с удовлетворением думала я, впитывая всё больше и больше энергии — Не понравились мои слова! Очень не понравились! А всё потому, что это правда! И тебе это известно!»

— Да не звезди! — едва ли с ненавистью глядя на меня прошипел мужчина — Сама за дозу на всё готова была, а сейчас невинную овечку из себя строишь⁈ Да навидался я таких как ты за свою жизнь! Говорите одно, а в голове всё совсем другое. Что? Думаешь мне заняться по-твоему нечем? Всё бросить и вытаскивать твою задницу из болота в которое ты вновь запрыгнешь после выздоровления? Нет уж! Увольте!

— Отличные оправдания для того, чтобы засунуть голову в песок! — сказала я и решительно поставив подпись во втором документе, порвала первый.

Вырвав у меня из руки папку со своим экземпляром, Дубравин удовлетворенно кивнул, а я ощутила в его эмоциях алчность и едва заметное лёгкое сожаление, когда он смотрел на порванный мной на мелкие кусочки документ.

«Так он что⁈ — наконец дошло до меня — Не просто от лишней работы избавлялся? А решал чужую проблему за деньги? От Артурчика? Нет. Этот гол, как сокол. Значит, от тех двух мужиков⁈ Получается так! Падаль!»

Я сильно разозлилась и ощутила, как темнота внутри меня активизировалась. Я смотрела на удовлетворённого Дубравина, складывающего документ в папку и глядя на него мысленно пожелала.

«Да чтобы ты потерял в сто раз больше, чем от них получил!»

С последним сказанным про себя словом, какой-то тёмный сгусток вылетел из моей груди и попал в живот следователя, впрочем, тот этого совершенно не заметил.

Забрав у меня остатки протокола, мужчина подошёл к раковине и подпалил его, а затем смыл пепел водой.

— Вот и всё — сказал он с удовлетворением — Я же говорил, что два документа с одним номером мне и самому ни к чему?

Я молчала, не обращая внимание ни на резкий запах паленой бумаги, ни на слова Дубравина. Вместо этого пыталась понять: «Что сейчас вообще произошло?»

Не прощаясь, следователь закинул зажигалку в папку и вышел из палаты, а на том месте, где он только что стоял обнаружилось несколько выпавших купюр.

«Сбылось⁈» — удивлённо подумала я, вспомнив слова пожелания отправленного в мужчину и, пока соседки не вошли, метнулась к умывальнику, подняла обронённые купюры и, засунув их в карман халата, вернулась на кровать…

А тем временем следователь неспеша вышел из больницы, сел в свой автомобиль и, заведя его, достал телефон.

— Да, Петя, это я. Всё получилось. Не поверишь, она даже рыпнуться