Читать книгу - "Красная машина. Юниор 2 - Павел Барчук"

Поэтому, хочет тренер помочь, отлично. Пусть помогает. Я понимаю причину такой заботы. Славик — это, своего рода, показатель его тренерской работы. Конечно, ему хочется, чтоб все прошло хорошо. Нет, тут не только чистая выгода. Это я тоже понимаю. Он искренне выказал желание помочь с отцом. И будь мне в реальности четырнадцать, я бы сделал, как велено. Занимался бы хоккеем, готовился к поездке, ждал итогов помощи тренера. Это нормально для подростка, который попал в такую ситуацию, в которой сецчас нахожусь я.

Но! Жизнь очень хорошо научила, надеяться можно только на себя. Получится у Сергея Николаевича подтолкнуть эту историю к хэппи-энду? Отлично. Однако, сидеть, сложа руки, тоже не буду. Бездействие может слишком дорого стоить. Я вполне понимаю, что действовать нужно аккуратно. Без спешки, без суеты и без риска. Но все равно, как говорится, под лежачий камень вода не течет.

Другой вопрос, одному мне не справиться. Это точно. Нужна помощь со стороны. Причём, помощь именно в определённых действиях. Понимаю это очень ясно. Значит… Значит придётся переступить свои детские комплексы и поговорить с пацанами.

Вот так я рассуждал, пока мы шли от «Юбилейного» в сторону остановки. Поэтому решил не затягивать с этим и обсудить сложившуюся ситуацию прямо сейчас.

— Стойте!

Парни остановились, уставившись на меня.

— Ты чего, Славик? — Порядьев в этот момент как раз пытался прокатиться по небольшому отрезку льда, виднеющемуся из-под снега. На улице сильно похолодало. Ночью выпал снег и температура упала градусов на десять.

— Мне надо с вами поговорить. Серьёзно. Этот разговор, по сути, касается всей моей жизни и много значит.

— Ого. — Постников потер замёрзшие руки. — Если серьёзно, это, значит, надолго. Может, тогда вон, к Лехе? Мы рядом с его домом. А то я, если честно, офигел от холода.

Мы одновременно посмотрели на Симонова. В любом случае, ему решать

— Ага. Это разумно. — Леха махнул рукой. — Идемте. Жрать, кстати, охота. И холодно, это да. Замерз, как собака. Чет не подумал, что так неожиданно пришла зима. Перчатки не взял. И ботинки на рыбьем меху.

— Неожиданно… — Засмеялся Никитос. — В конце ноября почти. Вот уж действительно, как-то внезапно все случилось.

Мы развернулись и потопали к дому Лехи, поворот к которому находился буквально в двухстах метрах от того места, где мы остановились.

— Аглая Никитична на посту? — Поинтересовался Федька.

— Скорее, да, чем нет. — Леха усмехнулся.

Его вообще веселило, что мы боимся пожилую женщину интеллигентного вида. А мы реально боялись. Потому что язык у этой женщины, не приведи боже. Она так может пропесочить, в одно мгновение разовьются все возможные комплексы. Причем сделает это все с тем же интеллигентным видом, спокойным тоном и милой улыбкой на лице.

— Алексей, почему вы не отряхнули обувь у входа в подъезд? Сейчас же возьми веник и своих товарищей. Выйдете, спуститесь вниз, приведите ботинки в порядок, а потом возвращайтесь. Я приготовлю вам чай с вареньем и плюшками.

Мы все с тоской посмотрели на Аглаю Никитичу, которая стояла в коридоре, с веником в руках. Мне кажется, она заметила нас еще в окно и специально вышла встретить, заготовив целую речь.

Однако, без пререканий, взяли предложенный бабулей Лехи предмет и гуськом двинулись обратно на первый этаж. Благо, Симонов живёт на втором. Хотя бы недалеко идти.

Отряхнули, обмели, потопали, даже проверили друг у друга подошву. А потом вернулись обратно.

Стол действительно был уже накрыт. Горячий чай, судя по аромату, с травами, маленькая вазочка с вареньем, блюдо с плюшками, которые, я так понимаю, Аглая Никитична готовила лично. А значит, съесть надо будет все, что нам положили. Ибо не оценить ее готовку — страшное преступление, которое карается грозным взглядом и едкими комментариями.

— Мыть руки. — Скомандовала эта мегера с культурным лицом институтки.

— Бабуль, ты попроще, что ли. А то у пацанов сейчас приступ желчекаменной болезни случится. — Усмехнулся Леха, подталкивая к ванной комнате Порядьева.

Сашка вообще главу семейства Симоновых боялся сильнее всех. А то, что глава именно Аглая Никитична, никто из нас не сомневался ни на секунду. Хотя, Леха, по сравнению с отцом и матерью, которая, вообще, на секундочку родная дочь их семейного генерала, с Аглаей Никитичной вел себя свободней всего.

Нас это, честно говоря, поражало до глубины души.

— Слушай, ты вообще ее не боишься? — Как-то раз спросил Леху Порядьев. Просто у него вид этой статной женщины с седыми волосами, собранными в красивую прическу, и большой брошью на блузе, вызывал мгновенное косноязычие или жесткий тупняк. Сашка иной раз в присутствии Аглаи Никитичны забывал, как складывать слова в предложения, а буквы в слова.

— Нет, конечно. Не боюсь. Она классная. Я с родителями не могу поговорить настолько откровенно, как с ней.

Мы тогда посмотрели на Симонова с очень большим удивлением. Федька даже уточнил, понял ли Леха, о ком идет речь. Может, существует еще одна Аглая Никитична, с которой нас не знакомили. Потому что определение «классная» никак не вязалось с тем образом, который мы видели.

— Проходите, молодые люди. Присаживайтесь. — Аглая Никитична, будто специально, стояла в дверях комнаты, выжидая, пока мы устроимся за столом. Такое чувство, что ее просто прикалывает та реакция, которую она у нас вызывает.

— Приятного аппетита. — Бабуля кивнула всем присутствующим и, наконец, удалилась, гордо задрав подбородок.

— Так, ну, давай, рассказывай. — Леха взял заварник и принялся разливать чай в красивые чашки с узорными ручками.

Федька тут же хапнул плюшку, блюдце, навалил себе варенья и, отламывая кусочки булки, обмакивал их в малину, а потом отправлял в рот.

Я рассказал им все. Про семью. Чуть даже подробнее, чем Сергею Николаевичу. Про отца и его прошлое. Про мать. Про Алешу-придурка. Про друзей, которые теперь мне уже не друзья. Про все случаи, в которых светился Славик, связанные с чем-то, хоть отдаленно имеющему отношение к криминалу.

Ну, и естественно, про ситуацию с наркотой. Все, что знал. И свои подозрения, в том числе. Рассказал, как хотел заставить признаться Ржавого. А потом, как пришел к выводу, что это Мордвинцевы.

Парни молчали несколько минут. Причем, Федька, так и застыв с очередным куском плюшки во рту.

— Охренеть, конечно…— Высказался Никитос. — Как же скучно мы живём. На фоне того, как насыщенно проходят твои дни, Славик. То-то ты