Читать книгу - "Механическое пианино - Курт Воннегут"

Фред Беррингер, низкорослый, плотный блондин с глазами-щелочками, был, по-видимому, у них за главного. Этот богатый, распущенный и глупый хлыщ происходил из хорошей семьи инженеров и управляющих в Миннеаполисе. Он с величайшим трудом пробрался сквозь научные дебри колледжа и каким-то чудом проскочил проверку аттестационных машин. В обычных условиях никто бы не принял его на работу. Однако Кронер, который знал его родословную, все же взял его, несмотря ни на что, и направил в Илиум для прохождения практики. Беррингера такое нарушение норм нисколько не смутило. Он воспринял это как доказательство того, что имя и деньги всегда одержат верх над системой, и вел себя соответственно – плевал на все и вся. Самое неприятное во всем этом было то, что его наплевательское отношение снискало ему восхищение товарищей по работе, инженеров, которые получили свои должности благодаря усиленному труду.

Пол с огорчением подумал, что люди, разрушающие какую-либо систему, всегда вызывают восхищение у тех, кто покорно этой системе следует. Во всяком случае, Кронер продолжал верить в скрытые таланты Беррингера, и у Пола не оставалось иного выхода, как сохранять за ним его место, прикрепив к юнцу смышленого инженера.

– В чем дело, Фред, уж не собираетесь ли вы нас ограбить? – спросил Пол.

– Чемпион по шашкам, – торжественно обратился к нему Фред, – перед лицом всех присутствующих я заявляю, что вызываю вас на шашечный турнир сразу же после обеда.

Кронер и Бэйер были довольны. Они всегда утверждали, что следует формировать спортивные команды и устраивать соревнования для укрепления моральных основ в дружной семье Восточного района.

– Вы один или все четверо? – поинтересовался Пол. Он действительно был чемпионом по шашкам в клубе, хотя здесь никогда не проводился формальный розыгрыш первенства. Никто не мог его победить, и довольно часто ему приходилось доказывать непревзойденность своего мастерства каждой новой группе инженеров – вроде вот этих четверых. Это вошло в обычай, а маленькое замкнутое общество на северном берегу реки, казалось, испытывало необходимость в собственных обычаях, в понятных им одним шутках, в создании светских манер, которые отличали бы их – в их собственных глазах – от всего остального общества. Шашечный матч Пола против новых инженеров был одной из таких древнейших традиций, которая насчитывала уже седьмой год.

– Я один, – сказал Беррингер. – Но в какой-то мере и все мы.

Остальные посмеивались с заговорщицким видом. По-видимому, они припасли какой-то неожиданный трюк, и несколько инженеров старшего поколения с нетерпением ожидали возможности позабавиться за чужой счет.

– Ладно, – добродушно согласился Пол, – я все равно выиграю, если даже целый десяток таких, как вы, будет дымить мне в лицо сигарами.

Четверка расступилась, пропуская Пола с Анитой и двух почетных гостей к столу.

– Произошла ошибка, – сказала Анита, изучая карточки с именами гостей во главе стола. Она взяла карточку слева от себя, скомкала ее и передала Полу. На освободившееся место она передвинула другую карточку и уселась между Кронером и Бэйером, после чего подозвала официанта и велела ему убрать оказавшийся свободным прибор. Пол глянул на карточку, на ней стояла фамилия Финнерти.

За столом собрались люди практичные, не витающие в облаках, и они воздавали должное креветкам, консоме, курице под соусом, гороху и жареной картошке. Разговаривали мало, выказывая, чаще всего знаками и выражением лица, свое полнейшее одобрение кулинарным талантам хозяйки.

Время от времени Кронер одобрительно высказывался по поводу того или иного блюда; ему, как эхо, вторил Бэйер, а затем и остальные сидящие за столом удовлетворенно кивали. Был момент, когда на дальнем конце стола громким шепотом завязался спор между четверкой юнцов, вызвавших Пола на шашечный турнир. Когда глаза всех присутствующих обратились в их сторону, юнцы умолкли. Беррингер нахмурился и, начертив на салфетке какую-то диаграмму, перебросил ее остальной тройке. Один из них внес небольшую поправку и вернул салфетку. На лице Беррингера сначала отразилось понимание, а затем – восхищение. Он удовлетворенно кивнул и снова принялся за еду.

Пол пересчитал сидящих за столом – двадцать семь управляющих и инженеров с женами – полный состав штатных служащих Заводов Илиум, за исключением вечерней смены. Два места оставались свободными: пустой квадрат скатерти на предназначавшемся для Финнерти месте и нетронутый прибор Шеферда, который так и не вернулся с прогулки.

Финнерти, по всей вероятности, все еще продолжал лежать в их спальне, уставившись в потолок и, возможно, разговаривая сам с собой. А возможно, вскоре после их ухода он отправился в экспедицию по злачным местам Усадьбы. Пол надеялся, что теперь они не встретятся, пожалуй, еще несколько лет. Блестящий либерал, иконоборец, свободомыслием которого он так восхищался в юности, оказался на редкость противным, отталкивающим типом. Его уход с работы, неоправданные нападки на Аниту, преклонение перед неврозами – все это отпугнуло Пола. Отпугнуло и разочаровало. Пол ждал, что Финнерти сможет дать ему что-то – что именно, он и сам не знал, – что утолило бы его неясную, но болезненную потребность, которая, как Шеферд недавно сказал Кронеру, доводила его до психоза.

Полностью простив Шеферду его прегрешение, Пол теперь даже испытывал некоторую неловкость из-за того, что тот так расстроился, когда раскрылась его роль осведомителя. Пол встал.

– Куда ты, милый? – спросила Анита.

– За Шефердом.

– Он не говорил, что у тебя полный упадок сил, – сказал Бэйер.

Кронер поморщился, глядя на Бэйера.

– Он действительно не делал этого. Если хочешь, я сам схожу за ним. Я виноват, что заговорил на эту тему. Это не Шеферд, и бедняга…

– Я просто подумал, что это Шеферд, – вмешался Бэйер.

– Я нахожу, что это следует сделать мне, – сказал Пол.

– Я тоже пойду, – сказала Анита. В ее голосе прозвучали мстительные нотки.

– Нет, ты лучше не ходи.

Пол быстро зашагал вдоль бара и услышал, что она идет за ним.

– Я ни за что не упущу этого момента.

– Я здесь, и нечего будет упускать, – сказал Пол, – я просто скажу ему, что все в порядке и что я его понимаю. Я и в самом деле его понимаю.

– Он хочет заполучить этот пост в Питсбурге, Пол. Поэтому он и сказал Кронеру, что у тебя полный упадок сил. А теперь он притих, потому что боится потерять свое место. Сейчас он попляшет!

– Я вовсе не собираюсь выгонять его.

– Но ты сможешь