Читать книгу - "Сталинградская метель - Владимир Панин"

– Какой действительности?! – возмутился Мехлис, который также ознакомился с протоколом допроса и был изумлен ничуть не меньше командующего фронта. – Вранье сплошное, да и только!

Заместитель наркома обороны требовательно посмотрел на Зенковича. Мехлис, подобно Рокоссовскому, был знаком с Александром Аверьяновичем с Крымского фронта и был о нем хорошего мнения. Летом сорок второго Зенкович получил тяжелое ранение и был эвакуирован на Большую землю.

После окончания лечения был направлен на работу в тылу, но по протекции Льва Захаровича получил назначение на фронт к Рокоссовскому вместе с генеральским званием. Подобно вождю, Мехлис считал, что стоящих людей следует поощрять.

Зенкович был многим обязан заместителю наркома обороны, который с легкостью мог поменять свое мнение о человеке, но он твердо стоял на своем.

– Я считаю, что пленный говорит правду, товарищ армейский комиссар.

– Но согласно его показаниям в котле не восемьдесят – восемьдесят пять тысяч, как мы предполагаем, а целых двести тысяч! Выходит, что твои предшественники обманулись?!

– Выходит, обманулись.

– В два раза?! Скорее твой майор врет! – возмущался Мехлис.

– Нет, не врет. В его портфеле денежные и продовольственные ведомости с указанием частей и дивизий, общей сложностью двадцать соединений плюс тыловые службы. По ним выходит, что на 1 декабря у Паулюса было двести двадцать тысяч людей, но с учетом боев и эвакуации раненых мы округлили до двухсот тысяч.

– А не может это быть фальшивкой, ловко подброшенной нам немцами? – спросил Рокоссовский.

– Нет, товарищ генерал. Можно составить фальшивое донесение, распоряжение, приказ, карту. Можно все это объединить в пакет для того, чтобы ввести в заблуждение накануне нанесения удара – с этим я полностью согласен. Однако подбросить ворох ведомостей для того, чтобы посеять сомнения относительно численности окруженных войск – это вряд ли. Какой смысл?

– Учтите, Зенкович, вопрос очень важен, и если выяснится, что все это дезинформация, вы лично вы пойдете под суд, вместе с вашими орлами, по всей строгости военного времени, – предупредил Мехлис. Предупреждение было грозным, но генерал сразу почувствовал, что заместитель наркома его не пугает, а предупреждает, ибо уже поверил сказанным словам.

– Я готов ответить по всей строгости военного времени, товарищ армейский комиссар.

– Да, знатного зверя мы поймали, – вступил в разговор начштаба Малинин, – тут не только 6-я армия Паулюса, тут и половина 4-й танковой армии генерала Гота. Теперь мне понятна причина неудач нашего наступления в начале декабря. Имея такую плотность войск на малой площади, противник может легко перебрасывать резервы в любое место кольца окружения.

– А это что за карта? – Рокоссовский указал на лист бумаги, который Зенкович положил отдельно от протокола допроса.

– Это места расположения немецких аэродромов, составленные согласно показаниям майора Штиглица и его бумагам. С его слов, воздушный мост снабжения окруженных войск покрывает только половину их потребностей, но Берлин обещает в ближайшее время вдвое увеличить число бортов в Сталинград.

– Аэродромы – самое уязвимое место для немцев, и если эти данные верны, то нам следует пересмотреть направление наших ударов, – твердо заявил Малинин, и командующий вынужден был с ним согласиться.

– Задали вы нам работу, Александр Аверьянович. Все наши расчеты и планы идут псу под хвост, но все равно, спасибо за добытые сведения. От лица командования объявляю вам благодарность, – комфронта крепко пожал руку Зенковичу и отпустил генерала. Предстояла большая работа.