Читать книгу - "По ту сторону звезд - Кристофер Паолини"

– Мисс Воробей, – заговорил он, и в голосе его прозвучала необычная для Вишала гневная нота, – вы постоянно, как вы сами выражаетесь, «тычете мне в морду». А поскольку Триг вас обожает, он обращается со мной точно так же.

С презрительной гримасой Воробей ответила:

– Не кипишите, док. Я вас просто дразню. Если уж…

Вишал посмотрел ей прямо в глаза:

– Ну так не дразните меня, мисс Воробей. Ни с кем другим вы не позволяете себе так разговаривать. Так что будьте добры и ко мне относиться с тем же уважением, с каким я отношусь к вам. Да. Благодарю вас. – И он снова уткнулся в тарелку.

Воробей, кажется, несколько растерялась. Фалькони многозначительно глянул на нее, и она, откашлявшись, сказала:

– Ну че-ерт. Ну если вы так из-за этого переживаете, док…

– Именно так, – решительно объявил Вишал.

– Тогда, это, извините. Больше не повторится.

Вишал кивнул и продолжал есть.

«Молодец», – подумала Кира, но и мысли ее были приглушены. Она заметила легкую улыбку на лице Нильсен, а несколько минут спустя помощник капитана встала, подсела к Вишалу и о чем-то с ним негромко заговорила.

Вскоре Воробей ушла глянуть, как поживает Итари.

Все доели, Нильсен и Вишал занялись посудой, а Фалькони подошел к Кире и осторожно опустился на пол рядом с ней.

Она поглядела на капитана – тоже без особого интереса.

Он не встречался с ней взглядом, уставился куда-то в потолок, почесал отросшую за день щетину на подбородке:

– Расскажешь мне, что тебя гложет, или щипцами из тебя вытаскивать?

Вступать в разговор Кире не хотелось. Истина о жутях все еще была для нее новой, ранящей и – не стоит врать самой себе – постыдной. К тому же она устала, вот просто до костей изнемогла. Так что Кира попыталась уклониться от ответа. Указав рукой на голограмму, она сказала:

– Вот что меня гложет. А что же еще? Все пошло наперекосяк.

– Чушь собачья, – приветливо отвечал Фалькони. Теперь он посмотрел на нее в упор из-под темных бровей, синие глаза – ясные, глубокие. – Ты маешься с той самой минуты, как вернулась с медузьего корабля. В чем дело? Из-за того, что потеряла полруки?

– Да-да.

Кривая улыбка появилась на лице капитана, и особого веселья в ней не было.

– Ладно. Хорошо. Молчи, если хочешь. – Он расстегнул карман куртки и шлепнул колодой карт об пол между ними. – «Наскреби семерку» – играла когда-нибудь?

Кира подозрительно глянула на него:

– Никогда.

– Так я тебя научу. Это очень просто. Сыграешь разок со мной. Если я выиграю, ты ответишь на мой вопрос. Если выиграешь ты, я отвечу на любой вопрос, какой ты мне задашь.

– Прости. Я не в настроении.

Она попыталась встать, но не тут-то было: пальцы Фалькони сомкнулись на ее левом запястье.

Не задумываясь, Кира выпустила кольцо шипов вокруг запястья – достаточно острых, чтобы уколоть, но не настолько, чтобы ранить до крови. Фалькони поморщился, но хватку не ослаблял.

– Да и я не в настроении, – тихо сказал он, лицо его стало серьезным. – Полно, Кира. Чего ты боишься?

– Ничего. – Это прозвучало неубедительно даже на ее собственный слух.

Он приподнял брови.

– Так останься и сыграй со мной… пожалуйста.

Кира помедлила. Разговаривать ей не хотелось, но и одной оставаться тоже не очень. Не прямо сейчас, когда на грудь давит свинцовая тяжесть, а в планетной системе Жукхи продолжается бой.

Одного этого было бы недостаточно, чтобы Кира согласилась играть, но тут она вспомнила про шрамы на руках Фалькони. Может, она сумеет выудить из него рассказ о том, как он ими обзавелся. К тому же в глубине души она все же хотела с кем-нибудь поделиться тем, что узнала. Признание ничего не исправит, но облегчит сердечную боль.

Если б Алан остался в живых! Ни о чем Кира так не мечтала, как о возможности поговорить сейчас с ним. Он бы понял. Он бы пожалел ее и утешил, и, может быть, вместе они бы придумали способ решить ту галактических масштабов проблему, которую создала Кира.

Но Алан мертв, его больше нет. Есть только Фалькони. Придется поговорить с ним.

– А если ты задашь вопрос, на которой я вовсе не захочу отвечать? – спросила Кира немного увереннее.

– Тогда сбрасываешь карты. – Фалькони произнес это так, словно подначивал ее поступить иначе.

В Кире ожил дух сопротивления:

– Отлично.

Она снова прислонилась спиной к стене, и Фалькони отпустил ее руку. Присмотрелся к следам, оставленным шипами на его коже, и потер пальцы о бедро.

– Играем на очки. Ничего сложного.

Он перетасовал карты и начал сдавать: три карты ей, три себе, четыре между ними, все вверх рубашкой. Уменьшившуюся колоду отложил в сторону.

– Задача – набрать как можно больше семерок или сумму, кратную семи.

– Каким образом? Перемножая?

– Складывая. Один плюс шесть. Десять плюс четыре. Ну, ты поняла. Валет – одиннадцать очков, дама – двенадцать, король – тринадцать. Туз – единица. Ни джокеров, ни козырей. У каждого игрока семь карт, считая четыре общие. – Он указал на карты, лежавшие на палубе. – Максимальная сумма – флеш – четыре короля, две дамы и туз. Это будет…

– Семьдесят семь.

– Точно. Одиннадцать раз по семь. Цена карты всегда одинакова, с одним исключением. – Фалькони поднял палец. – Если у тебя все семерки, тогда цена каждой семерки удваивается. В таком случае лучшая сумма, флеш-ройял – четыре семерки, два короля и девятка. И это… – Он выдержал паузу, давая ей время сосчитать.

– Девяносто один.

– То есть тринадцать раз по семь. Ставки обычно делаются каждый раз, когда переворачивается одна из общих карт. Мы упростим и будем делать ставки только после первой карты. Но есть одно условие.

– Да?

– Нельзя пользоваться дополненной реальностью для подсчетов. Слишком легко.

На периферии зрения появился флажок сообщения, Кира открыла – приложение блокировки предлагало отключить дополненную реальность обоих игроков, пока они вместе не решат, что пора включить ее обратно. Она раздраженно ответила «Принять», и Фалькони поступил точно так же. Картинка дополненной реальности замерла.

– Играем, – сказала Кира.

Фалькони кивнул и взял свои карты.

Кира посмотрела, что ей досталось. Двойка, восьмерка, валет – двадцать одно очко. Сколько это семерок? Хотя во время последнего перелета она упражнялась в решении задач, умножение и деление в уме все еще давались нелегко, и Кира прибегла к сложению. Семь плюс семь – четырнадцать. Четырнадцать плюс семь – двадцать один. Она улыбнулась, довольная тем, что уже имеет три очка. Затем Фалькони открыл первую из четырех общих карт – туза.