Читать книгу - "Проблема с миром - Джо Аберкромби"

– По моему опыту, репутации редко так уж хорошо подходят людям. В конце концов, что они, как не костюмы, которые мы надеваем, чтобы скрыть свое истинное лицо? – Рябая кожа на его безбровом лбу двинулась, когда он окинул взглядом ее мундир. – Костюмы, которые мы вынуждены надевать. Чтобы от людей была польза, они должны чего-то бояться. Поэтому у нас есть инквизиция. Мне нравится думать, что каждая жизнь, которую я отбираю, спасает пять других. Возможно, что и пятьдесят. Но не у всех достаточно крепкий желудок для подобной арифметики.

Его глаза блестели при свете факела в руке практика.

– Вот это то, что меня в вас восхищает, инквизитор Тойфель. Невозможно пройти через лагеря, не заимев очень крепкий желудок.

Вик ничего не ответила, глядя, как мальчик скрывается за гребнем холма – черная фигурка на фоне темного неба.

– Я понимаю трусов, – тихо проговорил Пайк. – Сам таким был. В конце концов, у кого из нас не бывало моментов слабости? Не может же быть сплошная темнота. Мы должны хотя бы иногда быть милосердными.

Он наклонился к ней и шепотом добавил:

– Пока никто не видит.

* * *

Броуд сидел и полировал доспехи. Можно было и не полировать – их только что доставили из оружейных мастерских в Остенгорме. Но привычные действия всегда помогают. Он занимался этим в Стирии, долгими ночами перед долгими восходами. Так легче сохранять спокойствие. Ну и выпить, конечно, тоже неплохо. Вообще, разве кто-то может сейчас спать?

Во всех направлениях были разбросаны огоньки – кучки других неспящих людей, скребущих свою амуницию, чтобы провести время, пока утренний свет просачивается в небо. Важно рассуждающих о местности или заранее хвастающихся подвигами, которые завтра совершат, или грустно вспоминающих свои семьи, которые остались дома.

Может быть, Броуду тоже стоило бы вспомнить своих. Как Май всегда бросает быстрый взгляд вбок, когда говорит. Морщинки вокруг глаз Лидди, когда она улыбается. Но он знал, что будет, когда настанет рассвет, – и не хотел, чтобы их это касалось. Даже в его памяти.

– Это что, все твои доспехи? – спросил Баннерман с его обычной быстрой улыбкой в неверном свете костра.

– Угу, – отозвался Броуд.

Нагрудник и стальной шлем. Ничего хитрого.

– Лестничники предпочитают драться налегке. – Хальдер потер татуировку на тыльной стороне руки, такую же, как у Броуда, только с одной звездой. Кто-то сказал бы, что и этого много. – Чем быстрее доберешься до верха, тем больше у тебя шансов.

– Лучший доспех – это быстрые ноги и уверенность в себе, – пробурчал Броуд.

Так они обычно говорили друг другу в ожидании штурма. Чаще всего напиваясь при этом.

– В давке на верху стены тебя никакая защита не спасет, – добавил Хальдер. – Только нападение. Только ярость!..

Броуд не сводил глаз со стальной пластины, но его сердце принялось колотиться.

– …Думать некогда…

Он вспомнил, что происходит, когда ты добираешься до верха лестницы.

– …Вздохнуть негде…

Котел, кипящий жестокостью. Люди превращаются в животных. Люди превращаются в мясо.

– Давка такая, что ты просто не сможешь достать меч на бедре, не то что размахнуться. – Хальдер понемногу перешел на шепот. – Тут нужно что-то, чем можно убить человека, который стоит на расстоянии поцелуя.

Вот поэтому Броуд всегда носил на груди колющий клинок. Он был больше похож на длинное шило, чем на нож, трехгранный, с почти не заточенными ребрами. Рабочей частью было острие – им можно было бить сверху, снизу под шлем или в сочленения доспехов – или навершие рукояти, а при необходимости и тяжелая гарда. Броуд вспомнил ощущение хрустнувшей под ударом скулы, липкий ручеек крови, стекающий по рукоятке… Он вздрогнул и заставил себя разжать ноющий кулак. И подумал: может быть, Судья была права. Может быть, его счастье – в крови?

– Ну нам-то на стены лезть не понадобится, – сказал Баннерман, – так что я все же возьму меч, если никто не против.

И он вытащил свой клинок на несколько дюймов и снова задвинул в ножны.

– Меч – отличное оружие для конной атаки на лучников. А для сражения лицом к лицу с людьми в доспехах можно придумать кое-что и получше. – Хальдер кивнул на боевой молот Броуда, лежавший на куске промасленной холстины в ожидании полировки. – Если такой штукой врезать по шлему, можно раздробить череп, даже если не проломишь сталь.

Это было верно. Но Броуд чаще использовал топорик-клевец, который носил за спиной. Отличная штука, чтобы зацепить человека, наклонившегося над парапетом, и стащить его вниз. Отличная штука, чтобы зацепить и отвести щит, после чего добраться кинжалом до скрывающейся за ним плоти. А если хватит места, чтобы как следует размахнуться, то им можно прорубиться практически сквозь что угодно – если тебя не смущает, что он может застрять. В бою нельзя слишком привязываться к оружию, так же как нельзя слишком привязываться к людям.

Иногда их приходится оставлять валяться в грязи.

* * *

Орсо разглядывал себя в зеркале.

Он уже успел натянуть штаны, когда вдруг заметил свое отражение, и теперь, даже в преддверии неминуемого уничтожения, не мог отвести глаз. Посторонний наблюдатель, конечно же, решил бы, что он невероятно тщеславен, но в действительности Орсо не видел в зеркале ни одной правильной черты – сплошные недостатки и дефекты.

– Новые подкрепления, – сообщила Хильди, стоя у одного из окон великолепной комнаты, в которой расположился Орсо по настоянию мэра.

Солдаты маршировали мимо Стоффенбекской ратуши по направлению к линии фронта, где им вскорости предстояло сражаться. Где им вскорости предстояло умирать. Это уже стало лейтмотивом правления Орсо: превращение смелых, сильных людей в трупы.

– Ночью подошли три полка, – сказал он, – а также переполненная энтузиазмом группа фермеров из соседней долины, требовавших, чтобы им позволили сражаться за своего короля.

– Как трогательно.

– Если можно назвать идиотизм трогательным.

На самом деле Орсо действительно был тронут. Но все равно распорядился, чтобы их отослали по домам.

– Но все же наше положение стало сильнее? – с надеждой спросила Хильди.

– Сильнее, чем было. Но маршал Форест все равно считает, что у врага значительный перевес.

– Сражения не всегда выигрывает тот, у кого больше численность.

– Не всегда, – согласился Орсо. – Просто чаще всего.

Он уныло положил руку на свой живот и попытался как мог его втянуть. Впрочем, бедра-то все равно не втянешь. Дело дошло уже до того, что он раздумывал, не завести ли что-нибудь вроде корсета. Савин, в конце концов, всегда выглядела в них блистательно, а о тренировках не могло быть и речи, будь они прокляты. Он снова расслабил живот – с устрашающим результатом.