Читать книгу - "Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев"

– Тогда нос отрезать! И уши! Тупым ножом!

Горм невольно передернулся.

– Что-то такое уже Сигвальд Эйнарссон сделал с одной из двух пастушьих дочерей. Скажут, ты ничего нового придумать не смог, – остерег Гудбранд.

– Какого свирепого и уродливого вида дикари! – сменив предмет, восхитился Йормунрек. – Эти плоские лица, бугры, и раскраска у них от природы?

– Нет, бугры и узоры они медленно и мучительно наносят особыми приспособлениями, – объяснил ярл. – На это месяцы уходят.

– Мучительно? – переспросил Йормунрек.

– Полую костяную иглу, смоченную в едкой и вонючей смеси, сотни раз протаскивают под кожей, – попытался вспомнить рассказ Саппивока Горм. – Даже сильные воины кричат от боли. Они наносят эти узоры, чтобы доказать свое мужество и отпугнуть своим видом злых духов.

– А что это за зверь? Какая у него толстая и глупая морда!

Саппивок явно хотел вступиться за Длинного Хвоста, но пока шаман искал слова, старший Хёрдакнутссон ответил за него:

– Это выдра, приручена наподобие собаки, только не для охоты, а для рыбалки.

– А что за костяная палка? – конунг указал на дудку, с коей был неразлучен Неррет.

– Дудка из моржового уда.

– Они в моржовый уд дуют? И вот эти дикари и сожрали два кнорра полудохлых энгульсейцев?

Пока Саппивок соображал, в чем его обвинили, Горм опять ответил:

– Кнорры они как раз не ели…

– Не ели! – возмущенно подтвердили, не совсем понимая, что, шаман и его ученик.

– Так их тоже можно приручить и выучить немного говорить? – удивился конунг.

– С некоторым усилием, – быстро ответил Горм, за спиной отчаянно подавая рукой знаки Саппивоку.

Лицо конунга озарила улыбка:

– Я придумал! Отдам ее твоим дикарям, они ее одновременно замучают и изуродуют! Пусть сделают ей такие штуки под кожей, как у них в обычае, да побольнее, а ты проследи! Через три месяца, чтоб показали работу, и чтоб всяк, кто увидел, ахнул, и всю жизнь потом вспоминал!

Ярл старался сохранять безучастное выражение лица, но, судя по всему, не преуспел, потому что Йормунрек обрадовался еще больше:

– Не нравится? Сделаешь, как скажу! Ты клятву дал, мне служить!

«Кабы не то слово,» – подумал Горм, – «я б тебе, злыдню мозгостылому, сейчас голыми руками шею свернул.» Конечно, с осуществлением этого намерения могли выйти затруднения – начиная с охранников и кончая тем, что Йормунрек был не слабее, чем старший Хёрдакнутссон, на вершок выше, и с руками тоже на вершок подлиннее, но, не будь слово дано, осознание всего этого все равно не удержало бы ярла от попытки. Как назло, ворон Фьольнира укорил:

– Крепкие были

попраны клятвы,

тот договор,

что досель соблюдался.[159]

Чрезвычайно довольный собой, братоубийца удалился за перегородку. Цепь снова звякнула, и конунг показался вновь, по полу волоча за собой тоненькую темноволосую деву в легкомысленной позолоченной (или вообще золотой) обувке, известной в Этлавагре под названием «сандалии,» и в разодранном в паре мест хитоне из драгоценного полупрозрачного шелка, перепоясанном кушаком с уже точно золотым шитьем. Одно из ее перекрученных цепью запястий распухло и побагровело, свидетельствуя о возможном переломе. В этом случае, несчастной должно было быть отчаянно больно, когда Йормунрек тащил ее, но она мрачно молчала. Дернув за цепь вверх, конунг поставил пленницу на ноги. Дева тряхнула кудрями и одарила конунга, ярла, и прочих присутствовавших полным презрения взглядом больших зеленых глаз. Каким-то образом, несмотря на разницу в росте существенно не в ее пользу, она ухитрилась смотреть на Горма сверху вниз.

– Так кто… – ярл осекся.

Он уже видел это лицо, изображенное на серебре, но художник, хоть и отменно постарался, не смог передать всей его красоты. Это было очевидно даже в присутствии сложной смеси боли, гнева, и пренебрежения, не особенно подобавшей тонким, чеканным чертам девы.

– Тира Осфосдоттир, – Йормунрек только что не лопался от самодовольства. – Твоя пленница, держи!

Он кинул конец цепи Горму.

– Так выходит, горожане…

– Да, как-то ей удалось спастись.

– А как ты…

Конунг, не в силах дольше бороться с натиском тараканов, заржал:

– Мне ее выдал ее же предводитель войска – решил, чем отправляться вместе с хозяйкой в изгнание или собирать новое войско и поднимать восстание, ему лучше будет, если я его поставлю ярлом в Этлавагре!

– А ты…

– А когда мне предатели были нужны? Вот его-то я сейчас на дыбе и запытаю! Верная трупорешина! Все, забирай своих дикарей и эту камышовую кошку! Торлейв, пошли стражу за Леонтоде! Нет, ну это просто праздник какой-то…