Читать книгу - "Узник Марса - Эдмонд Мур Гамильтон"

Сразу же наши охранники толчками погнали нас обратно к двери, через которую мы вошли, и потом через другую дверь, в короткий, широкий холл, и через него — к клетям огромного лифта. Нас затолкали в одну из них, под дулами термопистолетов, и затем взвыли моторы, загудели в кожухах винты импеллеров, и лифт помчался вверх, на сотый этаж башни. Из лифта мы попали в короткий коридор, который пересекал башню по диаметру — на этой высоте башня была не более нескольких десятков футов в поперечнике, сужаясь к игловидному шпилю энергоприемника.

По сторонам этого коридора с обеих сторон угрюмо блестели бронедвери тюремных камер. Возле одной из них мы остановились. Здесь один из наших охранников достал из кармана маленький инструмент, напоминающий электрическую зажигалку, из которого в незаметную скважину возле двери ударил тонкий луч. Дверь немедленно распахнулась, ее электронный замок узнал уникальную частоту виброключа. Такие вибрационные замки давно заменили старые, неуклюжие, и были гораздо надежнее, будучи настроены на уникальную для каждого частоту излучения. Наши охранники втолкнули нас внутрь, угрожая пистолетами, и дверь, щелкнув, закрылась позади нас.

Мы очутились в небольшой камере, металлической, около десяти футов в длину и пяти в ширину, с двухъярусными нарами вдоль стен. Камера была снабжена одним узким оконцем без решетки, сквозь которое с высоты огромной башни открывался вид на панораму летающего мегаполиса. Когда наши глаза привыкли к полумраку камеры, мы заметили фигуру человека, стоявшего у окна. Он несколько мгновений смотрел на нас, а затем порывисто кинулся навстречу.

— Брант! — воскликнул он, разглядев наши лица в сумраке. — Брант, и ваши спутники были на кораблях, которые напали на город, но теперь вы в плену!

Но теперь, мои собственные глаза, привыкнув к сумраку, узнали человека, который принялся пожимать нам руки.

— Коннелл! — в изумлении воскликнул я. — Вы пленник! Нам сказали про какого-то американца. Но я думал, вы мертвы!

— Мертвым я мог бы быть и здесь — сказал Коннелл, вдруг помрачнев. — За четыре недели, что я пробыл здесь, Брант, — недели до начала этой войны. И теперь, когда началась эта война, я один могу спасти нашу Американскую Федерацию от уничтожения, а здесь через несколько дней меня ожидает смерть.

Я смотрел на него, удивляясь. Коннелл был капитаном крейсера сил Американской Федерации на протяжении нескольких лет и был моим другом. Год назад он таинственно исчез с действительной службы, никто не знал, куда он подевался, но за несколько недель до этой войны наш главнокомандующий сообщил нам в ответ на наши запросы, что Коннелл был направлен со специальной миссией, но, поскольку он не сообщал о себе несколько недель, то, несомненно, погиб. Встреча с ним здесь, в самом сердце Берлина, в одной тюремной камере, поразила меня, и тем более с его первых слов мы поняли, что он угодил в эту камеру еще до войны. Но теперь, жестом указав нам места на койках, Коннелл стал выпытывать у нас подробности о войне. Его глаза светились, когда мы описывали ему битву за Атлантику и рейд на Берлин, при том что наш вчерашний налет он сам видел из окна.

— Я видел, как флот Европейской Федерации вылетел на запад — сказал он, — и знал что он вернулся побитым и дезорганизованным, знал, что Америка выстояла. Но я не ожидал нападения на Берлин сегодня и был поражен, как и все в городе, когда вы разнесли бомбами оба арсенала. Большой удар, Брант, — большой и успешный удар по всей Европейской Федерации, но даже такой удар не сможет остановить угрозу, которую уготовили нам европейцы в сговоре с азиатами. Даже ста таких ударов не хватит, чтобы спасти Америку!

Он остановился, Маклин, Хиллиард и я замерли молча, ожидая в ужасе продолжения рассказа Коннелла. Через окно доносился шум мегаполиса, но мы не обращали на него никакого внимания. Но вот Коннелл продолжил…

Никто не знал, когда я покинул действительную службу, — что я был отправлен на секретную миссию по приказу главкома. Это было год назад. Уже тогда было очевидно, что Европейская и Азиатская Федерации готовились напасть на нас, и уже ходили слухи о некоем чудовищном супероружии. Сотни агентов направлялись в европейские и азиатские воздушные города, чтобы попытаться узнать характер этого нового оружия, и я был одним из тех, кого отправили в Берлин, так как я знал европейский язык весьма хорошо. Меня внедрили на флот Европейской Федерации, в попытке выяснить, что это за великий новый план составили наши враги и каким неведомым оружием они обладают. И так, под чужим именем, год назад я приехал в Берлин.

Восемь месяцев заняло внедрение в ряды офицеров европейского флота, восемь месяцев, которые я был занят, главным образом, созданием моей новой фальшивой личности гражданина Европы. Наконец, я был зачислен во флот мотористом. Конечно, как капитану нашего флота, мне прекрасно были знакомы все типы двигателей, и я не имел никаких трудностей в стремительном карьерном росте, продвигаясь вверх по служебной лестнице от младшего механика до второго офицера. Потом, наконец, мне выпала возможность, которой я так долго ждал, постепенно теряя надежду. Мне было приказано прибыть с докладом в генеральный штаб, а там десяток высших офицеров устроили мне экзамен по разным типам пропеллеров и импеллеров. Им казалось, что я имел необычные способности и знания для простого унтер-офицера, ибо, как они сообщили мне, я оказался пригодным и был выбран для участия в Секретном Проекте. Меня отправили в один из секретных отсеков диска-основы города.

Я напал на след, который искал, и вскоре обнаружил огромный отсек в основании города, куда разрешалось входить только высшим офицерам и сотрудникам Проекта. Это были отсеки, в которых были размещены гигантские импеллеры, винты в кожухах, которые перемещают город в горизонтальной плоскости. Каждый воздушный город в мире имеет, как вы знаете, гигантские двигатели, которые перемещают его. Но, как вы знаете, мощности самых могучих двигателей хватает лишь для того, чтобы город полз в небесах со скоростью, достойной улитки. Это затруднительное положение, которое не может быть изменено, ибо, добавив больше двигателей, мы увеличиваем массу города, и можно начинать сначала.

Но теперь, как я понял, когда я впервые вступил в глубины