Читать книгу - "Экипаж Меконга - Евгений Львович Войскунский"

Вдруг он услышал встревоженные голоса. Поднял взгляд. Южный горизонт был охвачен дрожащим заревом. Далеко в море что-то полыхало.

Поток гуляющих устремился к морю. Опрятин тоже встал и подошел к балюстраде приморской аллеи.

Пожар на морской буровой? Загорелся танкер? Выброс газа? Такие вещи не раз случались на Каспии. У большинства гулявших по бульвару были родные или друзья на танкерах, на морских промыслах. Тревожное настроение охватило город.

Опрятин выбрался из толпы и поехал домой. Всю ночь он не сомкнул глаз. Ходил из угла в угол, валился в кресло, снова вскакивал…

Рано утром зазвонил телефон. Опрятин услышал взволнованный голос директора института.

— Мощный выброс грифона на острове Ипатия. Остров Ипатия больше не существует…

Несколько мгновений Опрятин оторопело молчал. Провел ладонью по воспаленным глазам.

— Это ужасно, — сказал он наконец в трубку. — Там остался Бенедиктов…

Ипатий больше не существует!

Опрятин принял душ, тщательно побрился, тщательно оделся. Неторопливо пошел в институт — как всегда, подтянутый и аккуратный.

Юра лежал на шершавых бревнах, закинув руки за голову и глядя на обвисший парус.

Третий день на плоту…

Не забыть ту ночь, когда огненный столб встал над Ипатием. Он, Юра, изо всех сил наваливался на рулевое весло, чтобы быстрее отогнать плот от острова. Ветер гнал их на юг, вдоль восточного берега Ипатия. Нестерпимый жар опалял лица и кожу. Валерка схватил брезентовое ведро и, беспрерывно черпая воду, окатывал всех. Один раз плот чуть не занялся: огоньки пробежали по доскам, зашипела кора бревен.

— Парус! — заорал Юра. — Обливай парус!

Если бы сгорел парус — тогда конец. Тогда прыгай в воду. А долго ли продержишься?.. Валерка ведро за ведром выплескивал на парус. Женщины помогали ему — зачерпывали воду котелком и кастрюлей. Дымились бревна. Юра повис на рулевом весле, пытаясь хоть немного отжать плот к востоку.

И вот пылающий остров остался за кормой. Они плыли в ночь, в неизвестность. Сидя и лежа на бревнах, долго смотрели туда, на север, где вполнеба размахнулось зарево.

На рассвете зарево потухло. Плот уже был далеко от острова. В девятом часу утра парус заполоскал и обвис. Плот неуклюже развернулся боком и медленно поплыл по течению. Без ветра управлять им было невозможно.

Томительные, жаркие, безветренные дни…

Еды было достаточно. Хуже было с водой. Поспешное бегство помешало им наполнить анкерок, и там осталось на дне совсем немного. Теплую затхлую воду разбавляли морской. Она почти не утоляла жажду. К счастью, сохранилась ионообменная смола. Вчера обработали ею морскую воду — получилась относительно пресная, но противная на вкус вода. А когда и она кончится?..

— Перейдем на метод Бомбара, — сказал Юра. — Сырую рыбу будем кушать.

Валя сделала брезгливую гримасу.

А Валерка вспомнил зимний дрейф четверки наших солдат в Тихом океане.

— Ребята семь недель выдержали! — сказал он. — И в каких условиях: шторм, холод… Нет, нам все ж таки полегче. Каспий не Тихий океан.

«А если налетит шторм? — подумал Юра. — На Тихом океане ходят волны-горы длиной метров в четыреста, их крутизна не грозит плоту опрокидыванием. Другое дело — каспийская волна, короткая, крутая, злая. Еще неизвестно, где опасней…»

Но вслух он этого не сказал.

Каждое утро он включал транзистор и слушал сводку погоды для рыбаков. Прогнозы были неутешительные: жарко и безветренно.

Однажды далеко в стороне прошел вертолет. Прошел и скрылся, не заметив плота.

— Нас, конечно, ищут, — говорил Юра. — Колька всех там на ноги поднял.

Он водил пальцем по истрепанной карте. Свое место он знал только приблизительно: по компасу определял направление дрейфа, но скорость движения даже на глаз не мог прикинуть, потому что плот двигался вместе с течением и был неподвижен относительно воды.

— Нас несет к иранскому берегу. Вот сюда, наверное, в район Шахсевара, — говорил Юра, тыча пальцем в самый низ карты.

— И что тогда? — спросила Валя.

— Свяжемся с нашим посольством…

Но Юра знал и другое: течение следует вдоль береговой линии и может скоро повернуть к пустынному восточному берегу…

Этого он тоже не сказал вслух.

И вот — третий день на плоту…

Валя села рядом с Юрой, тихонько вздохнула.

— Страшно подумать, как там мама…

Он взял ее руку, погладил. Валя заглянула ему в лицо.

— Усатый, бородатый… Озабоченный… — Она прижалась к нему теплым плечом. — О чем ты думаешь?

— О нас с тобой, — сказал он. — И о Кольке.

— Скучно тебе без него?

— Непривычно.

— Скажи мне что-нибудь…

— Ты и так знаешь.

— Нет, скажи.

— Моя хорошая, — шепнул он ей в ухо.

Валя закрыла глаза. Они долго сидели, прижавшись друг к другу, и молчали. Плот медленно несло в неизвестность.

Валя задремала. Юра прикрыл ее одеялом. Он посидел еще немного, потом разбудил Валерку.

— Твоя вахта, — сказал он, передавая ему часы. — В пять разбуди меня.

— Зачем?

— Сегодня «Нефтяник» — «Спартак». Хочу послушать.