Читать книгу - "Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной - Евгений Юрьевич Лукин"

Тут Кученог окончательно уяснил, что за Никой ему не поспеть в любом случае, и попробовал приступить к делу напрямик, минуя светскую беседу.

– Д-д… – начал было он, но тут в руке у него откуда-то взялась бутылка чумахлинского шампанского – и пришлось её вскрыть.

Ахнуло, как при покушении. Буйно закудрявилась пена, и Панкрата внезапно посетила тоска профессионала по навинченному на горлышко глушителю…

Страшная это штука – профессиональное мышление. Те, что снаружи, разумеется, поняли всё превратно. За распахнутым настежь окном мотнулось нечто вроде гигантского маятника – спецназовец на верёвке. По счастью, Панкрат Кученог сидел к происходящему спиной – поэтому обошлось без жертв. А то бы снял влёт. Чисто рефлекторно…

Впрочем, спецназовец оказался приметлив и сообразителен. Уже отмахнув полпути, он разглядел, что в руках Панкрата не пистолет, а бутылка. Ухитрившись в последний момент изменить траекторию, отважный контрразведчик с маху вплющился в стену рядом с окном и, видимо, за что-то там ухватился. Внимания на него не обратили, поскольку шума он произвёл немного, а тут ещё отвлёк нервно задёргавшийся дверной колокольчик.

Ника поставила бокал на столик, выпорхнула в прихожую и распахнула входную дверь. Настежь, естественно.

– Аристарх!.. – в восторге взвизгнула она, бросаясь на шею Аристарху. – Да ты моя умница! Я так тебе благодарна!.. Такая лапушка твой Кученог!.. Общительный! Обаятельный!..

Нет, нужно, конечно, быть Никой, чтобы при всём при том не заметить дюжину наставленных на тебя стволов.

– Ой, да ты с друзьями! – обрадовалась она. – Заходи! И они пусть заходят!..

– Нет… – несколько деревянным голосом отозвался Аристарх. – Я, пожалуй, зайду, а им некогда…

Ника заметно огорчилась, но особо убиваться не стала – всё-таки главной её добычей был сам Кученог.

Завидев непьющего Панкрата с бокалом шампанского, Ретивой остолбенел, а когда наконец пришёл в себя, то обнаружил, что в его левой, свободной от пистолета руке тоже шипит и пенится неведомо как и откуда возникший бокал. Колдовство, да и только! Но колдовством это быть никак не могло – с «Красными херувимами» подобные штучки не проходят…

Хотя, если вдуматься, бесцеремонность и напористость мало чем отличаются от колдовства: результаты и в том, и в другом случае те же самые.

– Ты насчёт домового выяснил? – с недоумением спросил Аристарх.

Панкрат хотел ответить, но, разумеется, не успел.

– Ой, домовые!.. – Ника звучно ударила в ладоши. – Это такие лапушки! Такие пушистые, нежные!.. Погодите, не пейте!

Она вновь поставила свой бокал и выскочила в прихожую. Террористы переглянулись. Слышно было, как Ника взбирается на табуретку и распахивает настежь створки антресолей. Затем раздалось обиженное восклицание – и вскоре художница, надув губки, вновь появилась в комнате.

– Сбежал… – капризно пожаловалась она.

– Дымчатый? – отрывисто спросил Аристарх, также ставя бокал на стол и вынимая из заднего кармана знакомую читателю серебряную маслёнку.

Панкрат не сказал ничего, лишь подобрался по-волчьи.

– Дымчатый… – В огромных по-детски глазах Ники уже стояли слёзы. – Пушистый…

– Спокойно… – сказал Аристарх. – Никуда он отсюда не денется. Сейчас быстренько всё окропим – сам выскочит…

Он поднял маслёнку, но тут последовал акустический удар такой силы, что Ретивой пошатнулся и едва устоял на ногах, а приподнявшийся Панкрат снова упал в кресло. Изданный Никой вопль по частоте был близок к ультразвуку.

– С ума сошёл?.. – крикнула она, возвращаясь в слышимую часть спектра. – Водой!.. Акварели потекут!..

– Да она святая… – пробормотал смущённый Аристарх.

– А от святой, думаешь, не потекут?.. Убери фляжку! Всё! Пока я не выпью с Кученогом на брудершафт, никаких домовых!

Панкрат бросил отчаянный взгляд на Аристарха, но тот лишь беспомощно приподнял брови. Сам он уже в подобной переделке побывал месяца полтора назад…

Глава подполья и свободная художница переплели руки с бокалами и пригубили благородную лозу Чумахлы. Непривычный к вину Панкрат поперхнулся, но Ника так сверкнула на него глазами, что пришлось пить до дна. И только было собрался бедняга Кученог перевести дух, как его кривоватый рот оказался наглухо опечатан жаркими губами хозяйки.

Глядя на них, Аристарх Ретивой крякнул и залпом осушил свой бокал…

И никто, естественно, не услышал стремительного проворота ключа и звука распахнувшейся входной двери.

– Не двигаться! – страшно скомандовал железный мужской голос, и все, вздрогнув, обернулись. – Отпусти её!..

В проёме, чуть просев в коленях и слегка откинувшись назад, стоял и целился во всех сразу из одного пистолета подполковник контрразведки Николай Выверзнев. Надо полагать, поднимаясь по лестнице, он услышал вопль и тоже истолковал его в меру своей профессиональной испорченности. Странный, ей-богу, народ эти мужчины! Можно подумать, Николая только сегодня угораздило познакомиться с Никой! Нашёл, понимаешь, кого спасать…

Наконец Выверзнев всмотрелся – и чуть не плюнул.

– М-милая… – с бесконечным терпением в голосе молвил он, нехотя пряча пистолет. – Когда-нибудь я тебя застрелю…

– Пёсик! – взвизгнула Ника, кидаясь на шею Выверзневу. – Противный Пёсик!.. Почему ты не предупредил, что Кученог придёт сегодня?..

Николай попытался освободиться из объятий, но это было всё равно что откреплять пластырь, прилепленный к волосатой мужской груди. Назревала разборка. Лелея мечту отдалиться от Ники, Выверзнев тем не менее ревновал её ко всем знакомым. Кстати, ситуация, довольно распространённая.

– И ведь на кого променяла… – процедил он, испепеляя Панкрата презрительным взором.

Действительно, выглядел Кученог неважно. Глазёнки у него разъехались окончательно, а на кривоватом лице террориста обозначилась бессмысленная шалая улыбка. Трудно было даже поверить, что это именно им стращают баклужинскую ребятню, когда та отказывается кушать тюрю.

– Ты – мавр!.. – восхищённо ахнула Ника, отстраняясь и словно бы увидев Николая впервые. – Боже, какой ревнивый!.. Я боюсь тебя…

Наглая ложь! Тем не менее разборка, не успевши расцвести, увяла на корню. Подполковник пораздувал ноздри, поворочал глазами – и наконец принял предложенный ему бокал шампанского. Всё равно податься было некуда…

Возникает вопрос: ну, подпольщики – ладно, подпольщики – люди наивные, оторванные от жизни, им главное – идея, но Выверзнев-то, Выверзнев! Человек практического ума, напрочь лишённый каких-либо иллюзий! Как объяснить его беспомощность – и перед кем?.. Перед Никой Невыразиновой, которая, судя по заезженности словесных оборотов, никогда интеллектом не блистала!

Давайте разберёмся… Принято считать, что в равном споре обычно побеждает тот, кто умнее. Бред собачий! Во-первых, глупый всегда уверен в собственной правоте, в то время как умный вечно в ней сомневается. Кроме того, умный понимает доводы противника, а глупый – нет, хоть расколись. Если же вдобавок вспомнить, что дуракам ещё и везёт, то кто, спрашивается, из них двоих должен выйти победителем?

Лишь в одном-единственном случае отягощённый интеллектом бедолага может кого-либо переспорить: если вовремя сообразит прикинуться совсем уже