Читать книгу - "Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи - Генри Каттнер"

Вэйн резко вскинул глаза. На секунду лицо его напряглось, но тут же вновь расплылось в улыбке.

– Та-ак… Значит, вы видели камень?

– Мельком. А сейчас в центре лба у тебя шрамик…

– Я сделал операцию. Раньше я думал, что мне, как и прежнему владельцу, придется таскать его до самой смерти. Но тот… прежний хозяин камня… был… не совсем человеком. – Вэйн задумался. – Возможно, его соплеменники не знали хирургии. Или у них более чувствительная нервная система. Кто знает? Но я после удаления камня выжил.

– Понятно. Так что же с Тони Аполлоном?

– Он погиб в день нашего побега. А незадолго до смерти попросил меня, если с ним самим вдруг что-то случится, непременно расквитаться с Паскалем. Тони Аполлон был мошенником и бандитом, но вел честную игру, пусть и по-своему. И всегда держал слово.

– Но не Аполлон преследовал Паскаля на пожарной лестнице.

Вэйн мрачно усмехнулся:

– Паскаль видел его. И Ланкершим. И все остальные. Да и вы тоже.

– Да, видел, – согласно кивнул дядя Тоби. – А как насчет тебя? Ты его видел?

Вэйн помолчал, а потом покачал головой.

– Нет. Он существовал только в воображении – Паскаля, полицейских и всех вас. Я… скажем так… вас загипнотизировал.

Пальцы адвоката непроизвольно коснулись шрама.

Дядя Тоби закусил губу.

– А этот красный самоцвет? Он все еще у тебя? Что ты с ним сделал?

– Он в надежном месте. Кто знает, вдруг когда-нибудь мне снова придется им воспользоваться? Не знаю как… – Вэйн вновь взял со стола вилку. – Ваша крольчатина просто чудо. Можно добавки?

Очи Тхара

Он вернулся, хотя знал, что его ожидает. Он всегда возвращался в Кланвар с тех пор, как много лет назад его изгнали из этой древней марсианской твердыни. Возвращался нечасто и всегда тайком, поскольку за его голову была назначена немалая цена и те, кто правил Сухой провинцией, с радостью заплатили бы ее. Очень скоро у них появится прекрасный шанс выложить эту награду, думал Дантан, шагая по выжженной солнцем земле сквозь раскаленную тишину ночи и настороженно прислушиваясь к звукам в разреженном, сухом воздухе.

Даже после наступления темноты здесь ощущалась жара. Мертвая земля, потрескавшаяся и безводная, хорошо сохраняла тепло, очень медленно освобождая его в свете двух лун – Очей Тхара, как величали их в кланварском фольклоре, – неспешно плывущих по бескрайнему небу. И все же Сэмюель Дантан уже в который раз возвращался в эти заброшенные земли, притягиваемый любовью и ненавистью.

Любовь он утратил навсегда, однако насытить алчущую ненависть все еще было можно. Он пока не в полной мере утолил свою жажду крови. Всякий раз, когда Дантан приходил в Кланвар, умирали люди, хотя тупую боль в его сердце было не унять, даже истреби он все племя Красноголовых.

Теперь они охотились на него.

Та девушка… он не думал о ней годами, просто не хотел вспоминать. Он был молод, когда все это произошло. Родом с Земли, во время Великой марсианской засухи он стал крестником старого шамана Кланвара, одного из тех жрецов, которые еще хранили клочки забытого знания о прошлом Марса, о славных временах его величия, когда гордые цитадели победоносно возносились к Очам Тхара.

Воспоминания… мрачное достоинство древних подземных городов, ныне лежащих в руинах… морщинистый шаман, под монотонное пение исполняющий свои ритуалы… очень древние книги и еще более древние предания… набеги Красноголовых… и девушка, которую любил Сэмюель Дантан. Произошел очередной набег, и девушка погибла. Такие вещи не раз случались прежде и, надо полагать, будут случаться снова. Однако для Дантана была важна лишь эта смерть.

Он стал убивать. Поначалу с бешеной яростью, позднее со спокойным, холодным удовлетворением. И поскольку в насквозь коррумпированном марсианском правительстве было много Красноголовых, его объявили вне закона.

Сейчас та девушка не узнала бы его. Он стал космическим бродягой, годы изменили его. Он по-прежнему был худощав, с глазами темными и непрозрачными, словно затененная вода карового озера, однако стал сухим, мускулистым, жилистым и двигался с выработанной за долгие годы опасной быстротой хищника, которым по сути и являлся; а что касается морали, то, по его мнению, о ней не стоило и упоминать. Он нарушил не то что все десять заповедей – гораздо больше. На других планетах, в особенности на тех, что разбросаны у самого края вечной тьмы, их точно больше десяти. И Дантан не раз нарушал все.

Его никогда не отпускало тупое, болезненное ощущение безнадежности, отчасти вызванное одиночеством, а отчасти чем-то еще, трудно поддающимся определению. Преследуемый этим чувством, он возвращался в Кланвар, и когда он приходил, Красноголовые умирали. И умирали не легкой смертью.

Однако на этот раз охотниками были они, не он. Его отрезали от корабля и теперь гнали, как гонят собаки дичь. В этом последнем сражении он оказался почти безоружен. И Красноголовые не потеряют его след – они на протяжении многих поколений учились читать следы, оставленные на умирающей тундре Марса.

Он остановился, распластался на скале и оглянулся. Было темно. Очи Тхара еще не взошли, и только звезды отбрасывали слабое призрачное сияние на хаотически разбросанные холмы за спиной Дантана, усыпанные огромными расколотыми валунами, и тянущиеся до самого горизонта зигзагообразные расселины – зрелище, характерное для любого старого, усыхающего мира. Он не видел преследователей, но они приближались, хотя и были все еще далеко. Впрочем, это не имело значения. Он должен кружить… кружить…

Прежде всего, надо хоть немного восстановить силы. Вода во фляжке кончилась, горло пересохло, язык был непомерно раздувшимся и жестким. Все с тем же невозмутимым выражением смуглого лица Дантан неловко расправил усталые плечи, нашел маленький голыш и сунул его в рот, хотя и понимал, что толку от этого будет немного. Он не ощущал вкуса воды уже… сколько времени? Ну, слишком много, как ни посмотри.

Оглядываясь вокруг, он попытался оценить, что имеет в своем распоряжении. Он был один… Что там старый шаман когда-то говорил по этому поводу? «В Кланваре ты никогда не бываешь один – вокруг толпятся живые тени прошлого. Они не могут помочь, но наблюдают, и их гордость не следует попирать. Да, в Кланваре ты никогда не бываешь один».

Однако ничто не шевелилось. Только сухой, жаркий ветер бормотал в отдалении, вздыхая и шелестя, словно еле слышные струны арфы. Призраки прошлого бродят в ночи, подумал Дантан. Каким они видят Кланвар? Может быть, не как заброшенную пустошь. Они видят его глазами памяти – как Материнскую империю, каковой Кланвар был когда-то,