Читать книгу - "Канализация, Газ & Электричество - Мэтт Рафф"

— Внимание. Говорит спецагент ФБР Эрнест Г. Фогельзанг. Если вы находитесь на том участке, где меня слышно, значит, вы нарушаете закон. Прекратите огонь, сложите оружие и выйдите, чтобы я вас увидел.

Какой-то снайпер выстрелил по вертолету — возможно, пехотинец, у которого остались плохие воспоминания о ливийской «воздушной кавалерии». Пуля отрикошетила от стальной балки и ударила по сейсмическому датчику. Мерцающие огоньки загорелись да так и не погасли; под платформой, на которой он стоял, со звуком, тоже похожим на хлопок выстрела, открылись воротца, из которых на транспортер выехала хрупкая канистра и, набирая скорость, понеслась вниз.

Голографическое изображение транспортера, которое Гувер показывал Джоан, было сильно упрощено; на самом деле он был не прямым, а извивался, словно дорожка русских горок в детском парке, которая петляла и кружила по всей площадке. Канистра с грохотом неслась вниз по всей башне, из стороны в сторону, привлекая внимание все новых снайперов. Дважды она чуть не попала под огонь винтовок; дважды пули пролетали мимо цели. Когда канистра завершала последний вираж, прямо перед ней о транспортер ударилась граната из подствольного гранатомета, но не взорвалась. Канистра катилась к бордюру на краю башни, готовясь спрыгнуть.

У самого края транспортера появилась голова солдата. Электронога пнула воздух; Максвелл заставил себя перейти на осторожный бег кэтчера. Канистра с вирусом весила много и, пройдя весь этот путь, набрала приличную скорость, но Максвелла укрепляло свойственное «кожаным загривкам» упрямство, и он был непоколебим.

— Попалась! — воскликнул он, когда канистра оказалась в его объятьях.

И тут морпехи с воплями пошли в отвлекающую атаку. Первый отряд громил предполагаемые позиции врага из реактивной пусковой установки. Второй продемонстрировал не меньший энтузиазм, но меньшую дальновидность и решил стрелять из миномета, а в помещении с балками и поперечинами так не годится. Один удар пришелся прямо под Максвеллом, попав по несущей транспортера; та обломилась, последняя секция транспортера завалилась набок, но остановилась, ударившись о стрелу крана. А Максвелл все бежал.

— Здание окружено! — предупредил агент Фогельзанг. — Здание окружено! Вы все арестованы!

В ИГРЕ

Тем временем на несуществующем острове с маленькими розовенькими домиками на площадку перед белой фабрикой мороженого сел вертолет РПО (Рэкетиров-Природо-охранников). Из него выпрыгнули четыре громилы в форме, грозя полицейскими дубинками сочившейся из заводских труб грязи (откуда у фабрики, на которой делают мороженое, дымовые трубы, каждый пусть додумывает сам, но поскольку там вообще все выдуманное, смысл особо и ни к чему). Громилы вытащили из кабинета директора фабрики и избили его дубинками; тот пополз обратно в здание на четвереньках, и выброс вредных веществ на время сократился вдвое.

Родители Гарри Ганта задышали свободнее. Но не сам Гарри; следующим делом громилы РПО перелетели к нему на фабрику, требуя оплаты своих услуг. Обходились они дорого; Гарри пришлось заложить фургон. После чего Электрогант нанял продажного банкира, чтобы потребовать залог и отхватить грузовик себе, чем лишил Гарри десятой части доходов.

Настоящий проигрывал. Но это его не слишком беспокоило — с учетом того, что стояло на кону; к тому же с самого начала было ясно, что по новым правилам игры, растолкованным Роем, все преимущества и способы мошенничества — на стороне оппонента и шанса победить у Гарри нет. То есть неравенство было столь велико, что даже если бы он пожертвовал родителями, выиграл бы лишь несколько минут стыда от того, какой он плохой сын.

Иногда осознание того, что ты в любом случае проиграл, освобождает: как однажды заметил Эдвард Эбби, когда все безнадежно, волноваться не о чем; да и в любом случае Гарри никогда не был из тех, кто волнуется. Наоборот, пользуясь своим талантом игнорировать картину в целом, он отстранился от мрачной реальности — разве что иногда оборачивался, чтобы посмотреть, не посинела ли мать, — и погрузился в игру. Когда Электрогант снизил цены на мороженое, Гарри опустил их еще ниже; когда Электрогант заслал Гарри на фабрику агитаторов из профсоюза «Индустриальных рабочих мира»[323], он заложил еще один грузовик и нанял штрейкбрехеров Пинкертона[324], чтобы тех изгнать. Что же касается реальности, Цирюльник Коротышка драил автомат, но Гарри был уже полностью захвачен борьбой и не обращал на это внимания. По мере того как Электрогант отвоевывал все больше, а борьба становилась все безнадежнее, произошло нечто странное: Гарри стал улыбаться. Ему начинало нравиться.

А вот Рою Кону — нет. Не обращая внимания на игру, он стоял у окна и глядел на север, в сторону «Вавилона», и его явно тяготили какие-то мысли.

— Тоби, — позвал он.

Личный помощник Ганта мгновенно ожил.

— Да, сэр, мистер Кон.

— Амоса с Энди застрелили. Тот, кто это сделал, неудобств больше не доставит, но пойди все же проверь.

— Есть, сэр. Позабочусь. — Тоби взял со стола Ганта биту «БыстроУдар» и вышел.

— Х-х-хотите, ч-ч-чтобы й-я п-п-пошел с-с-с… М-м-мне п-п-пойти с-с-с… В-в-вам н-не к-к-кажется, ч-ч-что бу-будет б-б-безопаснее…

— Блядь, заткнись, Коротышка, — сказал Рой. Затем, по-прежнему глядя в окно, нахмурился — он увидел что-то еще, и оно ему не понравилось.

ВОЗДУШНО-МОРСКИЕ СПАСАТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ

Дирижабль ненадолго сел в аэропорту Кеннеди на заправочную станцию «Си-эн-эн». Пленных со «Сьерры Миттеран» освободили, а палестинские Каценштейны выразили намерение полететь домой в Лондон следующим же рейсом. Почти все остальные члены бывшего экипажа «Яббы-Даббы-Ду» на общественном транспорте поехали в город; Лекса отправилась внутрь аэропорта, чтобы позвонить и достать какой-нибудь одежды для Серафины и Двадцати Девяти Названий. Лемуры остались на борту «Сладкой Джейн» — они валяли дурака с оборудованием в аппаратно-студийном блоке.

Уолтер повел Дэна и Морриса заправлять баки топливом — там была система самообслуживания, — а Фило с капитаном Бейкером стояли на площадке. Всю дорогу с поля боя капитаны болтали. Бейкер был краток, но вежлив, Фило — сдержан, но учтив, и за время полета они поняли, что нравятся друг другу — точнее, нравились бы, если бы уже не заявили себя врагами. Все остальные наемники разошлись, а они все продолжали беседу; говорили они и когда вернулась Лекса. Она принесла две сувенирные майки и спортивные штаны эскимосского размера.