Читать книгу - "Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь"

Он бросил взгляд на Чжуан Янь и обнаружил, что та смотрит на него. В ее глазах читалось легкое любопытство, смешанное с доброжелательностью и невинностью. Солнечный свет мелькал на ее лице. Встретив его взгляд, она не отвернулась.

– Господин Ло, вы и в самом деле можете победить инопланетян? – спросила она.

Он был совершенно очарован ее детской непосредственностью. Никто, кроме нее, никогда не задал бы такой вопрос Отвернувшемуся, а они знали друг друга так недолго.

– Чжуан Янь, вся суть проекта «Отвернувшиеся» заключается в том, чтобы спрятать истинную стратегию землян в мозгу одного человека – единственном месте, которое недоступно для софонов. Были выбраны несколько человек, но это не значит, что они сверхлюди. Сверхлюдей не бывает.

– Но почему выбрали вас?

Этот вопрос был еще более прямолинейным и возмутительным, и все же в устах Чжуан Янь он прозвучал естественно. В ее кристально прозрачном сердце чисто преломлялся и отражался каждый солнечный луч.

Ло Цзи остановил машину. Она удивленно смотрела на него, а он застыл, глядя вперед, на освещенную солнцем дорогу.

– Отвернувшиеся – самые не достойные доверия люди во всей истории. Они лучшие лгуны в мире.

– Это ваш долг.

Он кивнул.

– Но, Чжуан Янь, я скажу вам правду. Поверьте мне!

Она кивнула:

– Господин Ло, пожалуйста, продолжайте. Я вам верю.

Он довольно долго молчал, тем самым придавая больший вес своим словам. А потом наконец произнес:

– Я не знаю, почему выбрали меня. Я обычный человек.

Она снова кивнула:

– Наверно, вам очень трудно.

Эти слова и невинный вид Чжуан Янь снова вызвали слезы на его глазах. Впервые с того дня, когда он стал Отвернувшимся, Ло Цзи встретил такое понимание. Глаза девушки были его раем; в ее чистом взоре он не видел ни следа того выражения, с которым все прочие смотрели на Отвернувшихся. Ее улыбка тоже была раем. Это была не улыбка Отвернувшегося, а чистая, невинная улыбка, словно налитая солнцем капелька росы, падающая в самую сухую часть его души.

– Мне будет трудно, но я постараюсь справиться… Вот и все. На этом честный разговор окончен. Возвращаемся к обычному поведению Отвернувшихся, – сказал он и завел мотор.

Они ехали молча, пока деревья не расступились и не показалось голубое небо над головой.

– Господин Ло, посмотрите, орел! – воскликнула Чжуан Янь.

– А вот там, похоже, олень! – Ло Цзи быстро указал рукой, чтобы отвлечь ее внимание. Он знал, что объект в небе был не орел, а патрульный дрон. Это напомнило ему о Ши Цяне. Он достал телефон и набрал номер.

Ши Цян ответил.

– Здорово, братец Ло! Наконец-то ты вспомнил обо мне! Но сначала расскажи, как идут дела у Яньянь.

– Хорошо. Отлично. Чудесно. Спасибо!

– Вот и славно. Значит, моя последняя миссия выполнена.

– Последняя миссия? Где вы сейчас?

– Дома. Готовлюсь к гибернации.

– Что?

– У меня лейкемия. Отправляюсь в будущее, чтобы там меня вылечили.

Ло Цзи ударил по тормозам, автомобиль резко остановился. Чжуан Янь ахнула. Он с тревогой взглянул на нее, но, поняв, что все в порядке, продолжил разговор с Ши Цяном.

– Э-э… И давно вы болеете?

– Я облучился на одном из предыдущих заданий, а в прошлом году мне поставили диагноз.

– Боже мой! Я не задержал вас, надеюсь?

– В этих делах чуть раньше или чуть позже погоды не делает. Кто знает, какой станет медицина в будущем?

– Мне очень жаль, Да Ши.

– Да не обращай внимания. Такая уж у меня работа. Я не грузил тебя этим, потому что, как я понимаю, мы еще когда-нибудь пересечемся. Но я хотел бы кое-что тебе сказать, на случай, если не доведется встретиться.

– Я слушаю.

После долгого молчания Ши Цян произнес:

– «Три вещи не подобают достойному сыну; самая значительная среди них – не оставить потомства»[91]. Братец Ло, судьба семьи Ши в ближайшие четыреста лет находится в твоих руках.

Ши Цян положил трубку. Ло Цзи взглянул на небо, где недавно кружил дрон. В его сердце царила та же пустота, что и в этой бездонной синеве.

– Вы говорили с дядей Ши? – спросила Чжуан Янь.

– Да. Вы с ним знакомы?

– Знакомы. Хороший человек. В день моего отъезда он поцарапал руку, но кровь не останавливалась. Это было довольно жутко.

– Ох… Он что-нибудь вам сказал?

– Сказал, что вы занимаетесь самым важным делом в мире, и попросил меня вам помогать.

Они оставили лес позади. От горы теперь их отделял лишь луг. Все цвета мира сводились здесь к серебряному и зеленому, простым и чистым, по мнению Ло Цзи, как и девушка, сидящая рядом. Он уловил тень меланхолии в ее взгляде и заметил, что она тихо вздыхает.

– Яньянь, что-то не так? – спросил он. Ло Цзи впервые назвал ее этим именем, но, подумал он, если Да Ши может так ее называть, то почему я не могу?

– У нас такой замечательный мир. Но становится грустно, когда думаешь, что однажды некому будет на него смотреть.

– Но здесь ведь будут инопланетяне, разве не так?

– Я не думаю, что они оценят красоту.

– Почему?

– Мой папа говорил, что люди, которые чувствуют красоту, добрые; а злые красоту не ценят.

– Яньянь, они лишь действуют рационально. Для выживания их народа это правильное решение; оно не доброе и не злое.

– Впервые слышу такое мнение. Господин Ло, вы их увидите, не так ли?

– Возможно.

– Если они и в самом деле такие, какими вы их представляете, и если вы победите в сражении Судного дня, то могли бы вы… – Она, чуть наклонив голову, искоса взглянула на него и смолкла в нерешительности.

Он уже собирался ответить, что вероятность такого развития событий близка к нулю, но сдержался и спросил:

– Что я мог бы?

– Почему вы обязательно должны прогонять их в космос, на верную смерть? Дайте им немного земли, и пускай они живут рядом с нами! Разве так не будет лучше?

Ло Цзи молча боролся с эмоциями в своей душе. Затем он указал в небо:

– Яньянь, не только я услышал ваши слова.

Чжуан Янь испуганно посмотрела в небо:

– Ах да! Вокруг, наверное, сотни софонов!

– Может оказаться, что вас услышал сам правитель Трисоляриса.

– И вы все надо мной смеетесь, да?

– Нет. Яньянь, знаете ли вы, о чем я сейчас думаю? – Ему очень захотелось коснуться ее левой руки, находившейся недалеко от руля, но он сдержал себя. – Мне кажется, что человек, который мог