Читать книгу - "Юрьев день - Андрей Величко"

– Умеешь ты низвергать самые возвышенные мечты, – вздохнул брат.

– Конечно, умею, но в данный момент этим не занимаюсь. Потому как зачем в кабинете уют? И уж тем более красивый вид из окон. Там работать надо, а не глазеть на пейзажи! Поэтому на верхней площадке башни не кабинет надо устраивать, а комнату именно для возвышенных размышлений. Захочет кто-нибудь из нас подумать в тишине о чем-нибудь высоком, вот и будет ему куда направить стопы для этого. Пока наверх лезешь, мысли-то дурацкие, глядишь, из головы и выветрятся. А заодно туда можно будет дам водить, место для таких целей довольно удобное. Не только не видно, что там происходит, но и не слышно тоже.

– Ты собираешься?.. – покраснел Николай.

– Ну, не сегодня и даже не завтра, однако в принципе – почему бы и нет?

– Э-э-э… а что отец скажет?

– Думаю, ничего, если мы наглеть не будем. Но это все не сейчас, а пока давай вернемся к планировке. Предлагаю такую. На первом этаже основного здания – секретариат, канцелярия, библиотека и архив. На втором – приемная, наши кабинеты и конференц-зал. В пристройках – мастерские. Охране хватит караулки, она все равно первое время будет приходящей.

– А разве канцелярия и секретариат – это не одно и то же?

Господи ты боже мой, обреченно подумал я. Сколько всяких, по большому счету, ненужных знаний впихивают в голову наследнику престола! В мою тоже пытаются, но я давно, еще во времена студенчества, освоил высокое искусство при необходимости быстро переходить в режим «в одно ухо влетело – в другое вылетело». Такие предметы, как научный коммунизм и политэкономия социализма – они очень, знаете ли, способствуют. Даже жалко, что Николаю их не преподают. Зато в его учебной программе, кроме тактики, рассматриваемой на примере Наполеоновских войн, латыни и древнегреческого, есть даже богословие. Ну вот зачем будущему императору латынь – он что, аптекарь? Или чтобы ученость свою в высшем свете демонстрировать? Так изречение «фемина ин вино нон куратор вагина» я ему и без всяких уроков могу процитировать, для демонстрации учености его вполне хватит. Зато основ делопроизводства не преподают и даже не собираются! Кошмар. В той истории у Николая Второго вообще не было не только секретариата, но даже самого занюханного личного секретаря. Кстати, у нашего отца, Александра Третьего, тоже. Как в таких условиях можно управлять чем-либо крупнее небольшой сети пивных ларьков, я решительно не понимал. Так что, дабы не оставить брата в полном неведении, пришлось просвещать его самому, хотя, скажем прямо, в вопросах делопроизводства я тоже был не таким уж корифеем.

– Нет, Ники, это совершенно разные конторы. Секретариат поможет тебе правильно организовать рабочий день, обеспечит фильтрацию и прием посетителей, запишет твои устные указания на бумагу и потом будет следить за их исполнением. А задача канцелярии – правильное оформление, копирование, занесение в каталог всех входящих и исходящих документов нашего комитета. Поначалу канцелярия может вести архив, но со временем и он должен стать отдельным подразделением.

– Кто будет всем этим заниматься? Я же почти ничего в таких делах не понимаю!

– Не волнуйся, я в них тоже понимаю не намного больше твоего. Ничего, главное – начать, а там видно будет. Как говорится, глаза боятся, а руки делают.

В качестве резиденции организующегося Императорского консультативного комитета нам с братом удалось дожать отца до выделения Приоратского дворца. Это оказалось не так трудно, ибо Александр Третий не очень-то представлял, что с ним делать. Поначалу он вообще собирался его слегка подремонтировать и кому-нибудь сдать – ну прямо как мой сын после рождения дочери. Сынуля сказал, что нашу малогабаритную трешку, где мы уже чуть ли не на головах друг у друга сидим, надо подремонтировать и сдать на длительный срок приличным людям, а самим взять ипотеку. Идея была здравая, мы так и сделали, однако для императора она все-таки подходила не очень. В другой истории Александр Третий в середине восьмидесятых годов поселил во дворце певчих, но мне казалось, что сейчас дожидаться такого ни к чему. Мало ли, вдруг они по ночам орать начнут! Певчие же. У меня вон в прошлой жизни одно время жила певчая птица попугай, так он, собака, орал. Нет, дорогие мои, если кому приспичит, я и сам смогу спеть, причем так, что повторять уж точно никто не попросит. «Мурку», например. Или народную песню «Тихо в лесу», благодаря которой я в свое время запомнил мелодию вальса «На сопках Маньчжурии», благо она почти такая же.

Короче говоря, император подписал распоряжение о выделении нам Приоратского дворца. Хотя, конечно, дворцом его можно было назвать исключительно из вежливости. Так, небольшой двухэтажный дом с пристройками и тонкой высокой башней сбоку. Если бы, скажем, у какого-нибудь думского депутата нашелся загородный дом столь скромных размеров, да еще на таком мизерном участке, его совершенно справедливо посчитали бы позорящим коллектив нищебродом.

Располагался Приорат примерно в километре от Большого Гатчинского дворца, на дальнем от него берегу озера Черного. А мы с Николаем сейчас осматривали его на предмет решить, где тут что у нас будет.

– Не помешает еще место под склад, – заметил Николай, когда мы спустились со второго этажа. – А то мало ли, вдруг мы решим построить свой аэроплан? Тот, что сделал Можайский, мне не очень нравится, да он к тому же еще и сломался. И нам может понадобиться место для хранения материалов.

Да, где-то на пятом полете, когда на пилотском месте сидел уже не я, а офицер из воздухоплавательного отряда, вышел из строя малый двигатель – сказалась его сильнейшая форсировка. Большой тоже явно собирался в ближайшее же время последовать примеру собрата, так что аппарат был поставлен на прикол.

– Пошли посмотрим, какие тут подвалы, – предложил я.

Они оказались вполне приличными. Правда, проход мог быть и пошире, чтобы пролезали и крупногабаритные вещи, но пока и такой сойдет, а потом видно будет. Может, и расширим, если понадобится.

Торец подвальной стены под самой большой пристройкой я осматривал особенно внимательно. Да, если присмотреться и напрячь фантазию, можно предположить, что кладка здесь немного отличается от прочей.

– Посвети вот тут, – попросил я брата.

– Что ты там нашел? – поинтересовался он.

– Еще не знаю.

Я достал из кармана складной нож и, не раскрывая его, постучал рукояткой по кирпичу сначала на участке, к коему проявил демонстративный интерес, а потом по перпендикулярной ему стене.

– Слышишь? Звук отличается.

– Не слышу, – разочарованно признался Николай.

Я, честно говоря, тоже ничего особенного не слышал. То есть звук действительно немного отличался, но в таких пределах он бы отличался везде, куда ни постучи.

– Наверное, это заложенное начало подземного хода, – задумчиво сказал я. – Как-нибудь в свободное время не помешает его исследовать, а пока, по-моему, лучше о нашей находке молчать.

– Да, согласен… и как только у тебя получается все замечать?