Читать книгу - "H2O - Яна Дубинянская"

— Я бы отчиталась, — бросила она, — если бы некоторые вовремя сдали материалы. Нет, конечно, можно отправить в типографию и так, с пустыми страницами. По крайней мере будет честно.

— Чего не хватает? — коротко спросил Виктор.

— Давай я лучше перечислю, чего хватает, хорошо? Блицов нет. Интервью нет. Даже фоток и то нет!

— Скачай из сети, — посоветовал с места кто-то из близнецов. Краснова испепелила его прицельным взглядом и села на место.

— Кто у нас отвечает за интервью?

— Я, — поднялся Гия. — Витя, это нереально. Никто не соглашается.

— А «Люди дождя»?

— У них наметились гастроли за рубеж, ну ты понимаешь. Могут выпустить, а могут и нет. Не хотят рисковать.

Вокруг стола прошел возмущенный ропот. Вот трусы, подумал Женька. А еще поют про свободу. Если сами «Люди дождя» так позорно съехали с темы, то что же говорить об остальных?!

— Ладно, — сказал Виктор. — Значит, концепцию с публичными людьми придется отодвинуть. Они еще поддержат нас, вот увидите, но форсировать не будем, и осуждать тоже. Поставим побольше блицов, это даже убедительнее. Чтобы каждый видел, что в свободе нет ничего недоступного. Слова и лица таких же ребят, как и он сам. С хорошими большими фотографиями, Таня.

— Можно сразу с адресами и телефонами, — пробормотал Олег. — Чтобы службистам легче было работать.

Виктор обвел взглядом присутствующих:

— Кто-нибудь еще так думает?

Воцарилось молчание.

— Свобода — личный выбор каждого, — отчеканил Виктор. — И степень свободы каждый устанавливает для себя сам. Кто боится фотографироваться, кому нечего сказать — не надо, мы никого ни к чему не принуждаем. Добровольцы — после заседания к Георгию.

— Кому чаю? — спросила Оксана.

Она вышла из подсобки, держа поднос с электрическим чайником и столбиками пластиковых стаканчиков. Стаканчики были белые, чайник — серо-свинцовый, в известковых потеках. Зато Океании коротенький передник сверкал ярко-салатовым цветом, словно общая крона двух молодых деревцев на каблучках. Она сама его шила. И позавчера показывалась Женьке — только в нем, больше без ничего.

Женька сглотнул, покраснел, улыбнулся. И Оксана улыбнулась в ответ — ему одному. Хотя в то же самое время она улыбалась всем поверх подноса.

Образовалась пауза, полная доброжелательного гула и журчания кипятка. Близнецы принесли большой пакет бубликов и раздавали их всем через головы. Краснова демонстративно шуршала шоколадкой. Оксана закончила разливать чай и присела возле Женьки. Он с самого начала заседания держал ей место.

— Переходим ко второму пункту, — повышая голос, объявил Виктор. — Идеи по стратегии. В неформальном порядке, за чаем.

Но с идеями по стратегии сегодня не сложилось. А может, Женька просто не слышал, отвлекся, выпал из процесса. Оксана пила, смешно складывая губы трубочкой, и хотелось поцеловать ее — при всех. Только он боялся, как бы она не обожглась, расплескав чай.

Потом она встала и пошла вокруг стола собирать пустые стаканы и мокрые пакетики на нитках, похожие на балласт корзины воздушного шара. Виктор побарабанил пальцами по столу, призывая к тишине. Женька выпрямился, подтянулся.

— Основное, — сказал Виктор. — Съезд. Какие будут вопросы?

Поднялось несколько рук. Виктор взглядом указал на Олега, и тот спросил коротко, не вставая:

— Зачем?

Пробежал ропот. Женька переглянулся с близнецами: те синхронно подняли брови. Ну что с него возьмешь?

— Мы это подробно обсуждали в прошлый раз, — ответил Виктор. — Но я повторюсь. Мы не собираемся протестовать, выдвигать какие-то требования, провозглашать манифесты. Мы просто хотим собраться вместе. Показать, что людей, выбравших свободу, уже много. Прежде всего друг другу, себе самим. Ну, и заодно окружающим. Победить страх — вот что самое главное. Я ответил на твой вопрос?

— Ты уверен, что нас будет много?

— А вот это чисто организационный момент. Мы должны дать четкие указания лидерам групп на местах. Определиться с транспортом. И уже сейчас конкретно решить, где разместим людей.

— Я возьму к себе человек пять, — сказал Гия. — И на дачу с десяток.

— Желательно барышень, — ввернул один близнец. Второй захохотал так заразительно, что веселье мгновенно охватило всех присутствующих.

Виктор тоже улыбнулся. Дождался относительной тишины:

— Каждый должен поселить у себя гостей, по возможностям, конечно. Это первое. Во-вторых, большая надежда на общежитие. Будут выходные, многие студенты разъедутся по домам, надо использовать освободившиеся места. Кто у нас живет в общаге? Женя?

Он встал. Впервые за все время он, Женька, выступал на заседании, его готовились слушать, от него кое-что зависело. Колени чуть подрагивали, а в груди поднималось неимоверное чувство, острое, как перед прыжком в воду или… Отыскал глазами Оксану: вернувшись из подсобки, она присела возле Виктора, на том конце стола. Поймала Женькин взгляд, ободряюще кивнула.

Он не боялся. Ни капельки.

— Можно устроить, — сказал солидно и чуть небрежно. — Провентилировать, кто уезжает, под разными предлогами собрать ключи. Единственное… — он замялся.

— Все вопросы должны быть проговорены, — напомнил Виктор один из базовых принципов работы. Женька и сам знал.

— Проблема в том, как провести столько левого народу через проходную. Тут есть два варианта: либо дать взятку вахтерше, — он поморщился, как от кислого, и все вокруг поморщились тоже. — Либо… ну, там с другой стороны окошко в туалете…

Грохнуло так, будто посреди стола взорвалась динамитная шашка. Смеялся Виктор, хохотал Гия, ржали на два голоса близнецы, посмеивался Олег, хихикала Краснова, — все, все, и даже Оксана!.. Это ничего, думал Женька, чувствуя, как неудержимо краснеет, и волевым усилием сводя губы в улыбку. Над Гией тоже смеялись, вернее, не над ним, а над его фразой, вернее, не его, а близнецов, вернее, какого-то одного, их же не различишь, черт, совсем запутался… И вовсе не потому, что он был смешон, просто свободные люди не сдерживают таких естественных эмоций, как смех… Совершенно нечего стыдиться, просто…

— В туалете так в туалете, — сквозь общий хохот отозвался Виктор. — Пролезут, куда они денутся. Работай, ты молодец.

И Женька улыбнулся в ответ — уже без волевого принуждения.

Почти.

(за скобками)