Читать книгу - "Море Мечты - Александр Лаврентьевич Колпаков"

тяготение протозвезды, которая так и не показалась на экранах обзора. Звездолет мучительно вибрировал в гибельном равновесии: его двигатели не могли ни на один грамм увеличить силу своей тяги, давно работая на опасном пределе, а протозвезда была не в состоянии прибавить что-нибудь к силе порожденного ею колосса гравитации. Алексей в отчаянии схватился за белый диск радиоквантовой генерации — тот был выведен до отказа!

Мысль о поражении вызвала у него крик ярости и бессилия. Надеяться было не на что…

И вдруг он услышал левее и позади себя высокий, напряженный голос Наташи:

— Стартовые… Два миллиона тонн дополнительной тяги.

Алексей почти непроизвольно рванул диск включения стартовых двигателей, лишь в последний миг подумав о том, что расход стартового, а следовательно, и посадочного, топлива лишает его возможности посадить впоследствии «Палладу» на Землю или другую планету солнечной системы. Оглушительный рев двигателей прозвучал, как песня победы. Стрелка указателя скорости сразу ожила, затрепетала и лениво поползла вправо… Три часа гремела эта песня и смолкла. Кончилось и ядерно-водородное топливо. Но Алексей знал уже, что победа осталась за ним: протозвезда разжала наконец свои объятия. Пронзительный вой проснувшегося гравиметра показался ему небесной музыкой…

По мере того как «Паллада» все дальше уходила от невидимого сверхгиганта, этот вой постепенно сменялся басистым урчанием; звук стал понижаться, в нем появился музыкальный тон — и вот уже снова полилась ободряющая песня-сказка свободного пространства.

Алексей выключил главный двигатель, переводя корабль на инерционный полет. У него еще хватило сил подняться и дойти до кресла Наташи, чтобы увидеть ее радостные глаза.

— Милый мой… релятивист, — сказала она и, протянув руку, коснулась пальцами его лица.

Он хотел сказать ей, что они спасены второй раз, что он рад ее выздоровлению, рад слышать ее голос, который появился, видимо, как следствие нервного удара, вызванного грозившей им опасностью; Но не успел, погрузившись в непробудный сон смертельно уставшего человека.

Он проснулся от легкого прикосновения руки. Свесившись с кресла, Наташа пыталась разбудить его. Алексей приподнялся и, еще плохо соображая, сел. Несмотря на длительный сон, он не чувствовал себя вполне отдохнувшим.

— Я умираю от голода, — виноватым голосом сообщила Наташа — Да и тебе пора… Кроме того, мы летим не к Земле, а куда-то в глубь Галактики.

— Да, конечно… — приходя в себя, он медленно встал на ноги. — Сейчас… — Он понял, что Наташа выздоровела лишь частично: к ней вернулась речь и ожили руки. Но она по-прежнему оставалась беспомощной.

…После еды они принялись за определение верного курса на Солнечную систему. Теперь это было гораздо легче: координаты протозвезды, которые Алексей узнал столь дорогой ценой, помогли ему с абсолютной точностью нацелить «Палладу». Перо автомата уже вычертило на звездной карте стороны треугольника. В вершинах его лежали Альфа Эридана, Солнце и протозвезда. Осталось лишь соединить прямой линией значок протозвезды на карте с условным символом Солнечной системы и замкнуть таким образом мировую геодезическую линию движения «Паллады» в космосе.

В последний раз заработал главный двигатель. Израсходовав ровно половину оставшегося десятипроцентного запаса внутринуклонной энергии, Алексей разогнал корабль до скорости, равной — увы! — лишь половине световой. Больше тратить энергию он не имел права, ибо нечем было бы погасить достигнутую скорость при подходе корабля к Солнцу.

Не в силах говорить, они молча смотрели друг другу в глаза. Их воображение бессильно останавливалось перед двумя, казалось, неприметными цифрами: «шесть десятых световой скорости» и «сто два». Сто два парсека, или 6885 световых лет, которые нужно пройти До Солнца. И сто Восемьдесят тысяч километров в секунду — скорость, с какой вынуждена теперь ползти «Паллада», не имея топлива для дальнейшего разгона.

— Семь тысяч лет… — прошептала Наташа в ужасе.

Семьдесят веков должна лететь «Паллада» в безмолвном космосе, чтобы их глаза смогли увидеть вновь родное Солнце и ощутить тепло его лучей.

Алексей отвел взгляд. «Что тут можно еще сделать?» — казалось, говорил он всем своим видом. Огромное нервное и физическое напряжение последних дней не прошло для него бесследно. Он был близок к полной прострации и жаждал только одного — покоя. Отдыха и забвения.

— Анабиоз… покой, — произнес он, тяжело опускаясь в кресло пилота.

— Да… — после долгого молчания сказала Наташа. — Мы должны заснуть. Это единственный выход.

Последним усилием воли Алексей заставил себя тщательно проверить показания всех приборов и работу автоматов. Потом он заложил в сверхмощный радиопередатчик лаконичную программу, которая оживет в его сигналах о помощи спустя семь тысяч лет.

Он бережно взял Наташу на руки и понес ее в анабиозный отсек. Подобные вытянутым грушам, голубые корпуса ванн встретили их мягким свечением прозрачных стен и торжественной тишиной забытья, в котором покоились товарищи. Алексей видел в недрах мерцающей жидкости их лица, и ему показалось, что они вдруг ожили в улыбках.

Прежде чем погрузить Наташу в анабиоз, Алексей долго всматривался в ее лицо, глаза, словно, прощаясь, он хотел запечатлеть в памяти ее строгие черты. Девушка тоже притихла, боясь нарушить словом то, что навсегда связало их теперь. И только когда Алексей медленно опускал ее на ложе ванны, Наташа вдруг обвила его шею руками:

— Я была несправедлива к тебе… Если когда-нибудь увидим Землю, — она грустно улыбнулась, — мы оба будем равны. Оба станем дикими для новых людей. Как был им для меня ты.

Алексей молча погладил ее волосы… Бесшумно вдвинулась в пазы прозрачная стенка купола, тяжелая опалесцирующая жидкость скрыла Наташу. Настраивая реле времени ее ванны, Алексей подумал, что они могут больше и не увидеться: всецело доверяясь автоматам, они идут на огромный риск. Мало ли что может случиться на таком огромном пути до солнечной системы? Но иного выхода не было.

«Паллада» достигла Солнечной системы через 6968 лет после того, как Алексей и Наташа погрузились в анабиоз. Они не слышали, как роботы, повинуясь программе, в последний раз включили квантовые генераторы, как затем умолкли двигатели, израсходовав последний киловатт энергии, но погасив скорость корабля до сорока километров в секунду.

«Паллада» вторглась в окрестности Плутона, посылая в пространство записанный на пленку призыв Алексея: «Я — «Паллада»!.. Шесть тысяч лет иду по инерции… Для посадки нет топлива. На борту — тяжело больной экипаж».

Радиоголос «Паллады» был услышан и расшифрован станцией межзвездных кораблей на Титане…

При настройке реле времени, которое должно было «разбудить» его при входе в Солнечную систему, Алексей ошибся на несколько лет. Поэтому он не мог видеть, как два гигантских спасательных звездолета настигли мертвую «Палладу» в тот момент, когда она, пройдя по инерции всю Солнечную систему, готовилась опять, уже навечно, кануть