Читать книгу - "Рубеж - Евгений Васильевич Шалашов"

Видно было, что эти слова ей дались нелегко. Она хоть и приняла меня как сына, но явно не смирилась с судьбой родного ребёнка. Она подошла ко мне и обняла за плечи.

— Ты пойми, потери второго своего сына я не выдержу. Если ещё и наследника не останется, то я вовсе умру.

Тут я совсем размяк. Видимо, сказывается бессонная ночь. Да, тот факт, что Ольга Николаевна, стальная женщина, стала относиться ко мне как родному сыну, отчего-то заставил меня совсем расчувствоваться.

— Пока не получается с наследником, — ответил я, сглотнув тяжёлый ком. — Но мы стараемся. Видимо, Соня ещё не привыкла. Всё-таки другой климат, мало ли какие в женском организме процессы происходят. Но вы не подумайте, мы правда стараемся.

Я оправдывался как маленький, хотя чего тут оправдываться, вроде бы большой уже. Да и супружеский долг я исправно выполняю. И странно было бы, если бы не выполнял, с такой-то женой.

Рыжий кот Василий, будто чувствуя моё смятение, тут же подбежал ко мне и принялся тереться о мои ноги и мурчать как трактор. Обессиленный, я уселся на кресло. Отчего-то этот разговор выбил почву у меня из-под ног. Ведь понимаю же, что матушка права, но как это всё организовать, совершенно не представляю.

Я ожидал, что кот прыгнет мне на колени, но тот улёгся у моих ног. В то время как на колени мне всё-таки вспрыгнули два его наследника, и оба дружно стали ластиться ко мне. А я ведь так и не знаю, мальчики это или девочки, даже на это времени нет.

А как я буду уделять время своей жене? Да и детям ведь нужно будет уделять внимание, проводить с ними время, участвовать в воспитании. А сейчас такой момент, что я о себе забываю позаботиться.

Я задумчиво посмотрел на матушку.

— Увидишь, у тебя сразу появится больше мотивации, — будто прочитав мои мысли, произнесла она. — Да и научишься, наконец, перекладывать работу на более компетентных заместителей. Ты, конечно, большой молодец, что так переживаешь о делах, но долго ты так не выдержишь, — бескомпромиссно заявила матушка. — И не взваливай на себя всё. Уж не хотела заниматься вместо тебя государственными делами, но чувствую выхода у меня нет. Помогу тебе организовать управление, — пообещала она.

Ещё немного подумав и что-то для себя решив, она кивнула, затем решила сменить тему разговора.

— Кстати, у меня для тебя новость. Прибывает первая партия китайцев. Тысяча человек, пока что. Готовы работать не покладая рук, между прочим.

Я нервно посмотрел в окно, а там ведь уже лежит первый снег. И что, спрашивается, они будут там делать? В Воркуте-то морозы еще круче.

— Вот на кой нам китайцы на строительстве железной дороги? — спросил я. — Если скоро всё занесёт снегом, земля замёрзнет, и работа встанет.

— Почему встанет? — удивилась матушка. — Ну сразу видно, без меня пропадёшь. А маги огневики на что? Их же ведь для строительства используют как раз зимой. Так и для железных дорог они пригодятся.

Тут я едва не хлопнул себе по лбу, ведь сам же не так давно рассуждал о том, как строить казармы, и решал точно такую же проблему. Но для первой партии у меня вдруг появилась иная идея.

— Для первой партии у меня будет другая работа. Тысяча человек для строительства железной дороги — это очень мало. Мы этих китайцев используем чуть-чуть иначе. Мы их обмундируем в российскую форму и повезём к линии фронта. Они там покатаются, посмотрят по сторонам, да себя покажут. Заодно язык подучат. А в газетах раструбим, мол, Россия поддерживает Китай и уважает их традиции, хоть и во внутренние дела ни в коем случае не стремится лезть или поддерживать какую-либо из режимов противоборствующих там сторон. Однако готовы помогать китайскому народу и всячески сотрудничать сейчас и в будущем.

В голове тут же стала развиваться предполагаемая ситуация. Используем это как психологическое оружие. Ну а что? Толпа китайцев на военной технике в русской форме раскатывает вдоль границ. О чём подумает вражеская разведка? Думаю, они тут же придут к мнению, что мы заключили союз ещё и с китайцами. Постараемся подогреть журналистов, пропагандистов. Пускай создают поводы и заставляют всех думать, что мы привлекли силы Китая на свою сторону. Мол, теперь в наших рядах будут ещё и китайские новобранцы. Всё же количество войск имеет значение. И думаю, наши соседи проникнутся и всерьёз задумаются. По крайней мере, мы уж попробуем их смутить. Конечно, и во Франции, и в Германии найдутся умные головы, которые смекнут, что принцип любого китайского руководителя не позволит ни одному китайскому солдату погибнуть на чужой земле и за чужую страну. Но кто их будет слушать?

Правительство, получив данные разведок о том, что в рядах русской армии видели переодетых в военную форму китайцев, не примут другие доводы. По крайней мере, то, что видели глаза их солдат, перевесит любые, даже самые разумные возражения. А информация в наших газетах, где мы проповедуем свои принципы и что хотим просто выстраивать отношения с Китаем, примут за дымовую завесу, чтобы ввести противника в заблуждение, неприятно его удивить при случае. Порой для того, чтобы смутить врага и поднять панику в его рядах, нужно наоборот сказать, как можно меньше, не преувеличивать и давать как можно меньше информации.

Те китайцы, которые будут ездить на линию фронта, заодно ещё будут учить русский язык. Им ведь в будущем надо будет работать, что им зря прохлаждаться. Представим к ним русских офицеров. Достаточно заранее набрать студентов, владеющих китайским языком, тоже переодеть их в русскую военную форму, и пускай учат братьев китайцев объясняться на нашем языке. А потом, когда остальные китайцы прибудут, мы отправим эту партию из тысяч китайцев на полноценное строительство. Из них получатся прекрасные десятники-бригадиры, способные объясняться как с нашими инженерами, так и с китайскими рабочими. Двойная выгода. И европейцев пуганём, и кадры немножко подготовим. Два зайца одним выстрелом. Всё, как я люблю.

Ну и по возвращению в Воркуту, или куда там их отправят, это уж пусть Кутафьев-старший думает, они уже займутся строительством жилья для будущих бригад из китайских рабочих, чтобы не получилось так, что китайцы будут жить в каких-нибудь палатках или неотапливаемых вагонах. Кстати, хотя и вагоны можно сделать вполне себе жилыми. Есть же у нас опыт столыпинских вагонов, где умудрялись подводить и отопление, и всё прочее. Но заморачиваться с деталями — это уже не моя забота. Тем более, что есть люди, которые хорошо разбираются в этом гораздо лучше меня. Даже если мы не успеем построить железную дорогу во время войны и не успеем построить металлургический комбинат в Череповце, так жизнь ведь на войне не заканчивается. Сейчас мы многое, что построить не успеем. Столько мужчин мобилизованы в армию, и работать просто некому, свободных рук нет. Нам ведь ещё и промышленность надо налаживать, и жильё восстанавливать после войны. Дел — вагон и маленькая тележка. Китайцы лишними не будут. Но и свои рабочие тоже нужны. Всё-таки, думать будут наши инженеры.

Хотя помощь китайцев тоже не следует недооценивать. По идее, если обучить хотя бы небольшую партию русскому языку, то связка из одного хорошо обученного русского инженера и китайца, способного понимать русскую речь, сможет организовать большое количество рабочих, а те смогут быть эффективны и постороить что-то действительно хорошее и толковое. Более того, можно будет поставить в подчинение этой парочке не десяток китайцев, а все пятьдесят. И пускай инженер вместе со своим китайским протеже ходит и контролирует рабочий процесс. Всё-таки жаль, что нельзя использовать китайцев как наёмников. Это была бы неоспоримая помощь. По крайней мере, тогда бы немцы с французами точно тысячу раз подумали, прежде чем соваться к нам. Пускай в этой вселенной не полтора миллиарда китайцев, но тоже немало.

Ладно, хватит фантазировать, а то матушка уже смотрит на меня подозрительно.

— А я пришла не только про китайцев тебе говорить, там уже и обед подоспел. А то опять глаза вон голодные, — заявила она мне.

— У меня ещё дел целая куча, — попытался возразить я. — Да и ел я только что.

Я посмотрел на часы. Ага, только это «только что» было пять часов назад. Матушка нахмурила брови, тоже взглянув на часы, показывая всем своим видом, что не собирается