Читать книгу - "Завод войны - Нил Эшер"

– Да, там люди, – ответил Свёрл, – и вскоре они взойдут на борт этого корабля, чтобы занять Четвертый сектор и нижние трюмы.

– Почему? – спросил Бсорол.

– Потому что я спасаю их всех от неминуемого разрушения их города.

– Но почему? – повторил первенец.

Свёрл перебрал несколько вариантов ответов, но ни один из них ничего бы не объяснил Бсоролу. И тут он понял, что нужно изменить. Возможно, пришла пора сделать то, от чего он очень долго отказывался. Возможно, следует разрешить Бсоролу и другим детям форсирование, чтобы расширить их горизонты. Они должны мыслить дальше инстинктивных позывов истреблять соперников – прадоров или представителей иных рас. Но это в будущем. Сейчас есть лишь один вариант.

– Потому что я так хочу и я – отец-капитан этого корабля. И если продолжишь донимать меня вопросами, то быстро окажешься в морозильнике одного из моих камикадзе. Повинуйся приказам, Бсорол.

– Да, отец.

Первенец явно испытывал облегчение: так просто и понятно все стало. Повиноваться – и точка.

Корабль уже застыл на месте, и Свёрл потянулся клешнями к отверстиям на пульте, но вдруг замешкался. Судя по скорости реакции на камикадзе Цворна, глупо полагаться на ручной контроль. И прадор мысленно дал сигнал к спуску корабельного трапа. Размером тот был со старинный человеческий авианосец и прежде не использовался, поскольку предназначался для наземных десантных войск – а штурмовиков Свёрл никогда не возил. Тем временем Свёрл начал огораживать переборками дорогу к Четвертому сектору, приказав детям очистить туннели и сам сектор. В том, что касается людей, прадорам, да еще и на их собственной территории, доверять нельзя. Даже если велеть детям никому не причинять вреда, с определением этого «вреда» все равно могут возникнуть проблемы. Поскольку большинство местных – люди – «моллюски», скорее всего, не миновать неразберихи. Легкий толчок, которым прадор лишь привлекает внимание родича, превратит даже «моллюска» в растекающееся по полу месиво.

А народ снаружи уже снова двигался, огибая корабль, приближаясь к опускавшемуся трапу. Все больше и больше людей покидало город. К счастью, трап достаточно длинный, и им не придется топать по оплавленной корабельными двигателями, все еще пыщущей жаром твердевшей скале. Сфокусировавшись на авангарде, Свёрл увидел Тэйкина с семьей, перебравшихся на гравиплот с надписью «Горючка Тэйкина» на боку. Вдруг прямо перед ними зависло что-то вроде доски для серфинга. Государственный дрон.

– Не помню, чтобы приглашал тебя, дрон, – обратился к нему Свёрл по незакрывающемуся каналу.

Конечно, творившиеся перемены достаточно исказили Свёрла, чтобы он захотел спасти людей – «моллюсков» Панцирь-сити, но государственный дрон, представитель недавнего врага? Поразмыслив немного, Свёрл запустил мощное сканирование приближавшейся толпы, воспользовавшись приобретенными у Государства приборами, усовершенствованными прадорскими технологиями (он сам сделал это, призвав новые знания и возможности). Секунду спустя сканирование выявило голема.

– Я не помешаю, – заверил дрон.

– Не пори чепуху.

Легко перейдя на человеческую манеру речи, Свёрл открыл бронированные бойницы в корпусе судна, из которых высунулись пулеметы, державшие на прицеле дрона и двух обнаруженных среди людей големов.

– Ты не поднимешься на мой корабль, – отрезал он.

Начали поступать новые результаты сканирования, и внимание Свёрла привлек один из гравикаров. Агрегат выглядел старым и разбитым, но, считав эманации, Свёрл понял, что гравимоторы работают с девяностодевятипроцентной эффективностью. Как выявило дальнейшее прощупывание, «хамелеонка» скрывала то, что машина могла быть полностью герметизирована, что она имела пару реактивных мини-двигателей, встроенное вооружение, а также широкий спектр смертоносного ручного оружия, включая протонные винтовки, до которых трем сидевшим внутри людям рукой подать.

– Мне велели защищать этих людей, как могу, – ответил дрон, пятясь.

Двое мужчин и женщина в гравикаре не были «моллюсками». Они могли прибыть откуда угодно. Судя по физическим данным, усилителям и оружию, не исключено, что принадлежали к преступной шайке. Но Свёрл так не думал.

– Ты не поднимешься на мой корабль, дрон, – повторил прадор, – ни ты, ни спартанты, ни государственные агенты, и «хамелеонка» у двадцать восьмых големов совсем ни к черту.

– Где здесь двадцать восьмые големы? – с невинным видом поинтересовался дрон.

– У тебя тридцать секунд. – Свёрл запустил обратный отчет. – Конечно, когда я открою огонь, погибнет много людей – «моллюсков», но это лучше, чем такие, как ты, на борту.

Реакция последовала мгновенно. Гравикар резко развернулся в воздухе и совершил жесткую посадку перед приближавшейся толпой. Два голема мчались с пугавшей скоростью – но не к трапу, а к машине. Они быстро втиснулись внутрь, и гравикар взлетел в режиме форсажа, ввинтившись в небо – вероятно, направляясь к одному из спасательных кораблей в расчете на то, что прихватят и его. Дрон поднялся на пятнадцать метров и завис в воздухе.

– Ну, маловероятно, что получилось бы, но попробовать стоило. Пока. Свёрл… будет интересно.

– Пока, дрон.

Странные эмоции охватили прадора, когда дрон ринулся догонять гравикар. Жалость, пожалуй, и ощущение одиночества – два чувства, которые прадоры испытывают нечасто.

Вскоре плот Тэйкина добрался до подножия трапа и начал подниматься. Другие машины последовали за ним, а там подоспели и с трудом тащившиеся пешеходы, обремененные пожитками. Повернув сканеры в сторону города, Свёрл наблюдал, как торопятся к его кораблю отставшие. А проверив камеры внутри Панцирь-сити, он с удивлением обнаружил полную – насколько он мог судить – пустоту. Возможно, дрон ошибся, заявив, что всех он не соберет. Возможно, предупреждение о неминуемом уничтожении города было сформулировано так, что ему вняли все. И, опять-таки, большинство тут – люди – «моллюски», которых привело сюда преклонение перед прадорами.

Целый час «моллюски» размещались в дредноуте. Свёрл руководил ими через интерком, пользуясь человеческой речью, а когда плот «Горючки» приблизился к массивному овальному люку четвертого сектора, связался с Тэйкином по комму, висевшему у «моллюска» на перевязи из кожи рыбойника.

– Тэйкин, сейчас вы войдете в один из восьми секторов этого дредноута. Мои дети освободили его и предоставили вам доступ в трюм на нижнем уровне. Я задраил и опечатал переборки, ведущие в другие отсеки. Не пытайтесь открыть их. Я прикажу детям не причинять вам вреда, но отринуть инстинктивные реакции невозможно. К тому же давление в других частях корабля иное, привычное моим сородичам, людей же оно убивает – даже измененных, вроде тебя. Вопросы есть?

– Я знаком с внутренней конструкцией прадорских дредноутов, – бросил Тэйкин со своим обычным раздражающим превосходством.

Свёрл знал, что тон этот предназначался стоявшим рядом людям – «моллюскам».