Читать книгу - "Костяные часы - Дэвид Митчелл"

Ответить он не успевает: в двери скрежещет ключ.

Секунды ползут, как в замедленной съемке, пьяной змейкой летки-енки, а мы с Брубеком – Лорел и Харди и Старски и Хатч и две половинки лошадки из рождественской пантомимы, и он приоткрывает деревянную дверцу за органом, которую я не заметила, и вталкивает меня в какую-то странную комнату с высоким потолком и лесенкой, упирающейся в люк над головой. Наверное, это ризница, а лесенка ведет на колокольню. Брубек прислушивается, прижав ухо к дверной щелке; других дверей в комнате нет, только в углу стоит какой-то шкаф. К двери приближаются голоса: два мужских и, кажется, еще один, женский. Вот черт! Мы с Брубеком переглядываемся. Выбор у нас невелик: остаться и заговорить зубы неизвестным, спрятаться в шкафу или вскарабкаться по лестнице, надеясь, что люк открыт, а пришедшие за нами не погонятся. Впрочем, удирать по лестнице уже поздно… Брубек пихает меня в шкаф, залезает следом и плотно прикрывает дверцу изнутри. В шкафу тесно, как в половинке вертикально стоящего гроба… да тут еще и парень, к которому совершенно не хочется прижиматься, но никуда не денешься.

– …а он считает себя вторым долбаным Фиделем Кастро! – Голос звучит уже в ризнице. – Как ни крути, Мэгги Тэтчер на выборах победила, а Артур Скаргилл – нет. Он даже от своего профсоюза не баллотировался.

– Дело не в этом, – возражает мужчина с лондонским акцентом. – Забастовка напрямую связана с нашим будущим. Вот почему правительство использует любой грязный трюк – осведомителей и шпионов МИ-пять, лживые статьи в прессе, ликвидацию льгот для семей шахтеров… Попомните мои слова: если шахтеры проиграют, то вашим детям скоро придется работать в викторианских условиях и за викторианскую плату.

Колено Брубека так давит мне на бедро, что нога начинает затекать.

Я пытаюсь шевельнуться, а он шикает на меня тише самого тихого шепота.

– Проблема в том, что невозможно вечно поддерживать отмирающие отрасли промышленности, – заявляет первый собеседник с провинциальным говорком. – Иначе мы бы до сих пор отстегивали деньги строителям зáмков, копателям рвов или вообще каким-нибудь друидам. Скаргилл несет полную чушь, ратуя за экономику и политику Острова фантазий.

Я спиной чувствую, как вздымается и опускается грудная клетка Брубека.

– А вы бывали в шахтерских поселках? – спрашивает лондонец. – Сейчас туда лучше не ездить, полиция все равно не пустит. Понимаете, когда закрывается шахта, то умирает и сам поселок. Уэльс и Север – это тебе не южные графства, Йоркшир – не Кент, а энергетические ресурсы – не просто промышленное производство. Энергия – это безопасность. Вот иссякнут нефтяные месторождения в Северном море – и что потом?

– Прекрасная дискуссия, господа, – вмешивается женщина. – Только не забывайте о колоколах.

По перекладинам деревянной лестницы топают ноги: какое счастье, что мы не полезли на колокольню! Проходит минута. В ризнице тишина. Наверное, все трое поднялись наверх. Я чуть меняю позу, и Брубек охает от боли. Я еле слышно шепчу:

– Ты как?

– Хреново. Ты мне все яйца отдавила, если уж тебе так интересно знать.

– Ничего страшного, кого-нибудь усыновишь. Или удочеришь. – Я пытаюсь отодвинуться, но места нет совсем. – Слушай, может, рванем отсюда?

– Ну, если только бесшумно и осторожно. Как только…

Душную тьму сотрясает гулкий звон колоколов. Брубек распахивает дверцу – в шкаф врывается воздух посвежее, – колченого выбирается наружу, помогает вылезти мне. Высоко наверху из люка свисают чьи-то пухлые лодыжки. Мы на цыпочках крадемся к двери, точно парочка мультяшных лохов из «Скуби-Ду».

Мы с Брубеком стремглав несемся по дороге, словно чудом сбежали из Кольдица. В синих сумерках светло и переливчато звонят колокола. От быстрого бега у меня колет в боку, и мы плюхаемся на скамейку у дорожного указателя с названием деревни.

– Ну вот, оно всегда так, – говорит Брубек. – Как только я собираюсь похвастаться своими навыками выживания в глуши, тут же набегают какие-то вурзели. Это дело надо перекурить. Ты будешь?

– Давай. Как ты думаешь, долго они еще будут трезвонить?

– Наверное. – Брубек дает мне сигарету, щелкает зажигалкой; я подношу кончик сигареты к пламени. – Вот как уйдут, я тебе снова дверь открою. Цилиндровый замочный механизм – фигня, его даже в темноте взломать легче легкого.

– А как же ты домой вернешься?

– Позвоню маме из телефонной будки рядом с пабом, скажу, что остаюсь на ночную рыбалку. Небольшая и вполне невинная ложь.

Мне очень нужна его помощь, но боязно, чем за нее придется расплачиваться.

– Не волнуйся, Сайкс. У меня самые благородные намерения.

Я вспоминаю Винни Костелло и вздрагиваю:

– Вот и хорошо.

– Кстати, не все парни только и думают, как бы девицу закадрить.

Я выпускаю струю дыма Брубеку в лицо; он морщится и отворачивается.

– Между прочим, у меня старший брат есть, – говорю я.

Мы сидим возле какого-то неухоженного сада, так что, докурив сигареты, решаем забраться туда за незрелыми яблоками. Перелезаем через кирпичную стену. Яблоки кислые, как лаймы, самое оно после жирного ужина. Над электростанцией, мимо которой мы проехали раньше, мерцают огни.

– Вон там… – Брубек швыряет яблочный огрызок в нужном направлении. – За призрачными огоньками на острове Шеппи есть фруктовая ферма. Хозяина зовут Гэбриел Харти. Я ездил туда прошлым летом собирать клубнику и, между прочим, зарабатывал по двадцать пять фунтов в день. Там есть спальни для сезонных работников; вот сдам экзамены и снова туда махну. Я коплю на «Интеррейл», хочу в августе отправиться путешествовать.

– А что такое «Интеррейл»?

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Железнодорожный проездной абонемент. Международный. Платишь сто тридцать фунтов – и целый месяц бесплатно путешествуешь по всей Европе. Вторым классом, конечно, но все-таки. От Португалии до Норвегии. Даже в страны Восточного блока можно попасть, в какую-нибудь там Югославию или к Берлинской стене. Или в Стамбул. Знаешь, там такой мост, у которого один конец в Европе, а второй – в Азии. И я по нему непременно пройдусь!

Где-то вдали тявкает одинокая собака, а может, лисица.

– А что ты будешь делать во всех этих странах? – спросила я.

– Смотреть. Гулять. Найду дешевый ночлег. Попробую местную еду. И местное пиво подешевле. Постараюсь, чтобы меня не обобрали. Буду разговаривать с людьми. Непременно выучу хотя бы несколько слов на местном языке. Я там просто буду, понимаешь? – Брубек вгрызается в яблоко. – Иногда хочется быть одновременно везде, так сильно, что прямо… – Он жестами изображает взрыв бомбы в груди. – А у тебя такого никогда не бывает?

Мимо, хлопая крыльями, пролетает летучая мышь, будто марионетка на ниточках в дурацком фильме про вампиров.