Читать книгу - "Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков"

— Тогда, — Юрий резко поднял голову, — к чему такие сложности? Почему нельзя сразу к стенке ставить? Одна пуля, один труп, и никаких проблем.

— О-о-о! Молодец, — Вика кивнула. — Для «недобитка» ты задаёшь очень хорошие вопросы. Далеко пойдёшь.

— Так почему же? — повторил Юрий, впервые похвала из уст другого человека не пришлась ему по душе.

— Гуманизм, Юрий, гуманизм. Прошли те времена, когда ненужные люди умирали от голода, холода и болезней прямо на городских улицах. Но, с другой стороны, различные социальные программы помощи бедным привели к массовому паразитизму. Вот в США, слышал о такой стране?

— Слышал, — Юрий кивнул.

— Так вот, пока в США не появился свой аналог «Благодатного мира», люди поколениями сидели на пособиях по безработице. Представь себе человека, у которого не то что отец, прадед никогда не работал. Такой человек хоть когда-нибудь будет учиться, будет работать, будет платить налоги?

— Это вряд ли, — хмыкнул Юрий.

— Вот именно, не будет. Зато легко может оставить после себя с пяток, а то и с десяток, таких же потомственных безработных. И все вместе они повиснут ещё более тяжким бременем на шее у государства, у законопослушных налогоплательщиков повиснут. Но расстреливать подобных дармоедов уже нельзя. Негуманно, понимаешь.

А тут «Благодатный мир» придумали. Не хочешь трудиться — ложись в виртуальную капсулу. А чтобы не скучно было, вот тебе целая куча порочных развлечений. И все довольны, как не странно. Паразит жирует, государство не даёт ему размножаться и тратит на его содержание самый возможный минимум. Полное и окончательное торжество гуманизма, и никакого паразитизма.

— Как это все довольны? — тихо воскликнул Юрий. — У меня сложилось впечатление, что у жителей Сочи 2.0, буквально у каждого, в душе пустота. Почему они жрут, пьют, тусуются до потери пульса и дальше по списку вплоть до дешёвой наркоты.

— А вот тут проявляется ещё одна дурная черта людей, — Вика качнула перед носом Юрия указательным пальцем. — Все без исключения люди мечтают о большем, однако мало кто находит в себе силы хотя бы попытаться достигнуть этого большего. Подавляющая масса довольствуется тем, что имеет.

Не суди о других людях по себе. Таких же как ты переселенцев из глубин «Благодатного мира» во всём Верхнеянске наберётся едва ли с десяток. А из мужчин ты вообще единственный. Тебя можно смело в зоопарке показывать, за деньги, как экзотическую обезьянку, которая умеет ругаться матом на десяти языках. Основной поток переселенцев идёт из реальности, в Верхнеянск, и далее в глубины «Благодатного мира».

Мягко говоря, Юрий ошалел. Но! Дед Антон, бывший односельчанин, каждый вечер напивается в сосиску в баре «Ураган» и вполне себе доволен своей жизнью. Та же Анастасия, бывшая невеста, много раз предлагала ему не париться и наслаждаться жизнью. Особенно примечателен виртуальный миллионер Дон, сталкер из игры «Аномальные земли». Если не врёт, конечно, то у него и деньги для выхода в реальность были, но он всё равно предпочёл спустить их в Сочи 2.0.

— Прости, Вика, а как ты оказалась в Верхнеянске? У тебя есть желание вернуться обратно в благородное и законопослушное общество? Почему ты так боишься глубин «Благодатного мира»? — Юрий насел на Вику с очень неприличными вопросами.

А вопросы и в самом деле очень неприличные. Вика недовольно поморщилась, будто «похлёбка» без вкуса в её тарелке всё же обрела вкус очень кислого лимона. Пальцы сжались в кулачки, а брови налезли на глаза. Юрий невольно подался назад. Того и гляди, как двинет в челюсть! А то и сразу в глаз. Но нет, неожиданно Вика расслабилась и рассмеялась.

— Ладно, коль у нас всё равно наклёвываются долгие, плодотворные и взаимовыгодные отношения, — глаза Вики метнулись в сторону комнаты с расправленной кроватью, — то рано или поздно ты всё равно всё узнаешь. Тут уж либо сама расскажу, либо всё равно проболтаюсь. Дело в том, что я — поэтесса.

— Э-э-э…, стихи пишешь? — уточнил Юрий.

— Да, — Вика кивнула.

— И чего здесь плохого или постыдного?

— Чёрт, — Вика сердито отвернула лицо. — Придётся тебе рассказать всё с самого начала.

Вика неторопливо наполнила кружку водой, а потом залпом осушила её.

— Насколько я талантливая поэтесса, даже не спрашивай, это другой вопрос. Когда ты освоишься в настоящем Интернете, то сам всё поймёшь.

Юрий хотел было уточить, что именно он поймёт, но сдержался. В некотором роде ему предстоит услышать исповедь.

— Ещё подростком я увлеклась поэзией. Пушкин и Ахматова, золотой и серебряные века. Магия слова заворожила меня. Сперва я читала, потом принялась заучивать наизусть и, как следствие, принялась сочинять сама. Родители, да и прочие родственники, сперва отнеслись к моему увлечению весьма благосклонно. Мама так вообще, бывало, хвасталась перед подружками моими поэтическими дарованиями. Но!

Юрий вздрогнул. Опять это самое коварное «но».

— Сказка закончилась, когда мне исполнилось восемнадцать лет, и у меня появился социальный рейтинг. Ты наверняка не в курсе, но дело в том, что социальный рейтинг хоть и появляется в восемнадцать лет, но до двадцати пяти на жизнь влияет мало. Общество и государство даёт молодым людям своеобразную поблажку, чтобы они могли пробовать, экспериментировать, ошибаться и пробовать вновь.

До двадцати пяти лет нет ничего страшного, если твой социальный рейтинг вдруг просел меньше сотни баллов. Единственное исключение — уголовные преступление. Но и в этом случае в «Благодатный мир» переселяют по решению суда. К слову, по этой причине двадцать пять лет считают вторым и окончательным совершеннолетием.

Вика умолкла, но ненадолго.

— Как и полагается, я включилась во взрослую жизнь. Последовательно я закончила школу, поступила в ВУЗ, получила диплом о высшем образовании, нашла работу, вышла замуж и родила троих детей. Но, увы, поэзия так и не оставила меня, не отпустила, окаянная. Даже хуже — затянула ещё больше.

Подробности тебе знать незачем, но мой брак развалился. Муж первым подал на развод и отсудил у меня детей. Эдуард сумел неплохо подняться по карьерной лестнице, а вот я так и не сумела стать женой большого начальника. Меня вполне устраивала моя скромная должность. Всё свободное от работы и семьи время я тратила на поэзию. Но это было, так сказать, лишь начало моего падения.

Вместе с детьми мужу досталась и наша квартира. Я переехала к родителям, о чём очень скоро сильно