Читать книгу - "Одиннадцатый цикл - Киан Н. Ардалан"

с его гипнотической аурой, и теперь мы чувствовали, как уснувшая часть разума возвращается к жизни. У всех прояснился взгляд. От сердца отлегло, что мы вырвались из этого летаргического царства, но вместе с тем пришла и тоска. Как отныне жить в прежнем, заурядном мире после всех чудес, что навидалась в обители Владык?

* * *

Еще сидя с поджатыми ногами на скатах, мы уже чувствовали, что вернулись в твердый, непоколебимый мир. Дикая тяжесть конечностей теперь ощущалась сполна, так что, съехав с кожаной спины ската, я неуклюже приземлилась на колени, оставляя в земле две ямки.

Пока я пыталась кое-как взгромоздиться обратно на новые ноги, ко мне подошел Эрефиэль.

– Помочь?

– Сама справлюсь, – грубо бросила я.

Он замешкался.

– Нора, давай поговорим.

Ну что, что ему сказать? Как бы я ни огрызалась, он не отстанет, хотя и подошел ко мне, как неравнодушный прохожий к побитой собаке.

Я пододвинулась к скату и с опорой на него медленно поднялась.

– Послушайте, огромное спасибо, что увезли меня от родителей… – «И брата», хотелось добавить. – Но я не горю желанием вспоминать произошедшее. Хочу просто жить дальше.

Эрефиэль от этого слегка растерялся. Каталаи тем временем подкатывали нашу карету.

– Нора, мне ведь нужно знать. Кто на тебя напал, каким образом?

– Не помню.

Порыв ветра прогнал по обширной голой равнине волну и погладил мои волосы, впервые в жизни касаясь меня так ласково. Лизнув голову, он тихо засвистел в щелях между краем протеза и плотью.

– Нора, напряги память. Мерзавцев нужно наказать! И дело не только в тебе. Раз на тебя напали, подозреваю, и за происшествием в Малотени кто-то стоял.

Я направилась к карете, не упуская шанса поупражняться.

– Это была случайность.

– Знаю, ты что-то скрываешь, – спокойно произнес нефилим.

Я медленными сосредоточенными движениями повернулась. Держался Эрефиэль невозмутимо, но лицо выдавало глубокое беспокойство: он как будто упрашивал меня открыться. Однако ауре утеса уже было не перемешать наших чувств, а поэтому разговор шел с трудом.

– Ты же так упорно винила демоноловов и халатность Иды, а теперь вдруг – случайность?

Мое изумление явно было налицо.

– После случившегося я навел справки.

Проклятье! Виктор с Говардом и Стаменсом все разболтали, чтоб их.

Я все же хладнокровно упиралась:

– Нет, случайность. Чья-то ошибка.

Он шагнул ближе.

– Чья-то? Ида, значит, уже не виновата? – укоризненно надавил Эрефиэль.

Слова застряли у меня в глотке, так что я молча заковыляла прочь, неуклюже подволакивая правую ногу. Почему так трудно сказать ее имя? Почему не свалить все на Иду? Размышлять можно долго, вот только ответ уже есть – и, как ни странно, он постыден.

Глядя на свое тело, новую оболочку, я видела ровно то, что жалела и осуждала, чего боялась на природном уровне, как смерти.

Я вновь шевелилась, ходила, могла двигаться вперед, хватала и удерживала предметы. Далеко не идеально. Хотелось надавить на что-нибудь и смять подушечки пальцев. Хотелось шевелить пальцами по отдельности и с удовольствием чесать зудящее место, и чтобы при этом не клацал металл. Хотелось, чтобы правый протез не врезался в кость при каждом изнурительном шаге или хотя бы иметь нормальное предплечье, а не это безобразное его подобие.

Однако теперь я в состоянии идти к своей цели и, что важнее, сражаться.

Раньше казалось, Ида, Джеремия и столь многие увечные – уже трупы, но просто еще не осознали. И вот я в их рядах, и сама понимаю, что еще на многое способна, а от своего отступлюсь, лишь если расстанусь с жизнью.

– Я ничего не помню, – солгала я и ускорила шаг.

* * *

Благодаря новому сердцу есть мне практически не требовалось. Светоч сам питал мое тело, разливая по нему жидкое пламя и снабжая энергией, как механическую куклу. Ночи проходили беспокойно: истерзанный разум рвался на части и удерживала его лишь тонкая ниточка сознания. Я то и дело вздрагивала; новая бренная оболочка еще к себе не привыкла и с трудом различала, когда конечности пристегнуты, а когда нет.

Жар из пылающего сердца наливал и правый бок с его спаянными в ком нервами. С жаром я вообще знакома опасно близко. Меня плавило и перековывало то в одном, то в другом огне: сначала был демонический, затем тот, что в горне Кузнеца, теперь жидкий, бегущий по венам вместо крови. Из-за этой инфернальной троицы я каждую ночь просыпалась в поту, ощущая пульсирующее тепло под кожей и как бок сводит судорогой.

За следующие несколько недель я обзавелась отдельным жильем, где теперь свободно упражнялась. О плате беспокоиться не пришлось: то, что Семя вербует смертных, уже стало достоянием люда, поэтому деньги на мои нужды выделялись щедро.

Усиленный солдат – такой ранг я получу, когда освою конечности, выдержу проверку на прочность и докажу право в нужный час встать плечом к плечу с Иеварусом.

Для разгрузки и удобства к протезам приделали кожаные ремни и утяжки, прижимающие их к телу, чтобы вес рук приходился не только на шейные мышцы. Шею и спину благодаря этому не так сковывало.

Учиться есть тоже было нелегкой задачей. Почти все ложки то расплескивали содержимое, то утыкались в щеку – и это из тех, которые не сломались под пальцами тотчас.

На что-то, впрочем, пока недоставало уверенности, и тут меня выручала Далила, заглядывавшая раз в неделю.

Тело приходилось то и дело разминать, расковывая сведенный пучок мышц и нервов.

Силуэт мой стал шире и выше, укрупнился в плечах. Все, конечно, из-за тяжести протезов, но свою лепту внесла и энергия жидкого сердца.

Грудь у меня практически исчезла – так наросли под ней мышцы, а на животе отныне проступали оформленные кубики пресса.

Порядком освоив новое тело, я решила изучить, на что хватит моих сил. В груди начало покалывать и жечь, перед глазами даже задрожало легкое марево, и от меня полетели искры.

При замахе рука встрепенулась и упрочнилась, накапливая силу. От взрывной мощи удара кожаная портупея вмиг лопнула, а бюст вершительницы Фелиции Оберн разлетелся на крошево вместе с мраморным пьедесталом под ним. Вот это мощь!

В конце концов, собравшись с духом, я взяла со стойки меч. Казалось бы, элементарное действие, но и тут меня перевесило вперед и я чуть не опрокинулась – однако, что приятно, левая нога сама инстинктивно подалась вперед.

Набравшись терпения и сосредоточившись, я обхватила рукоять меча короткими неказистыми пальцами, но стоило его потянуть, как за ним обрушилась на пол вся стойка.

Я печально вздохнула, глядя на кучу оружия под ногами. Ничего