Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

Отыскав карандаш, отец начал на полях газеты показывать, как пишутся буквы. Как послушный мальчик, я стал повторять. До того времени, как гости накурились и вернулись к столу, мы «освоили» слоги.

— Мария Васильевна, а Шурик у нас молодец, — заявил отец бабушке, которая принесла чашки и стала расставлять их на столе. — Пятнадцать минут позанимался и научил его читать.

— На каком языке? — уточнила бабушка, занимаясь своим делом.

— На русском, великом и могучем, конечно, — пояснил отец.

Дядя Вова, заставший эту сцену, притормозил в дверях и его брови с удивлением поползли вверх. Я скромно улыбнулся и пожал плечами, мол, кто я такой, чтобы указывать взрослым на правильное воспитание детей? Бабушка тоже не уловила, в чём здесь юмор, но отвлекаться от своих дел не стала и поспешила за пирогами на кухню.

К слову сказать, тортов я в это время не ел ни разу. Не готовят их не по той причине, что не умеют, а потому что дорого и проблематично доставать продукты даже на рынке. Проще приготовить пироги или напечь пирожков с разной начинкой. Это и сытнее, и дешевле.

Бабушкины пироги с мясом и яблочным вареньем как всегда удались. Я налопался так, что еле выполз из-за стола, решив, что хватит обжираться. Гости после сытного ужина собрались устроить танцы и мне здесь было не место. Зиночка уже просматривала пластинки, согласовывая с народом репертуар.

— Катюша, вам обязательно нужно посетить ресторан при кинотеатре «Форум». Сейчас в нем поёт сама Шульженко, — поделилась женщина столичными новостями.

Я же незаметной мышкой прошмыгнул в кабинет, решив переждать в нём взрослые увеселения. Где-то на третьей полке видел сказки Салтыкова-Щедрина. Почитать, что ли? Достоевский в руках ребёнка будет выглядеть странно, а Салтыков-Щедрин в самый раз.

Сижу, значит, читаю, никого не трогаю. За стеной музыка фокстрота сменилась иностранными мелодиями Элвиса Пресли, что привезли родители из-за границы. Гости танцевали или подпевали хором: «Мишка, Мишка, где твоя улыбка», и всем было весело. Увлёкшись книгой, я не сразу среагировал на открывшуюся дверь. Оказалось, это отец с дядей Вовой зашли.

— Товарищ майор, брось свои… — продолжил отец начавшую фразу и был остановлен собеседником.

— Уже подполковник, — сообщил дядя Вова.

Меня они наконец-то заметили, но решили, что я им не помешаю. Хотя отца заинтересовало, что я делаю.

— Читаю «Премудрого пескаря», — показал я книгу.

— Как это — читаешь? — опешил родитель.

В голове выпившего мужчины что-то не состыковывалось. Не может ребёнок, час назад изучивший буквы, сидеть и читать Салтыкова-Щедрина.

— Да ты врёшь, — подобрал он приемлемую для себя версию. — Ну-ка вслух давай.

— «…но он, пескарь-сын, отлично запомнил поучения пескаря-отца, да и на ус себе намотал. Был он пескарь просвещённый, умеренно-либеральный, и очень твёрдо понимал, что жизнь прожить — не то что мутовку облизать. „Надо так прожить, чтоб никто не заметил, — сказал он себе, — а не то как раз пропадёшь!“» — зачитал я громко, чётко проговаривая сложные слова, и посмотрел на мужчин, мол, хватит или ещё?

Недоумение на лице отца было такое, что он не сразу нашёлся с ответом. Затем открыл дверь и прокричал в коридор:

— Мария Васильевна! Можно вас на минуточку?

Бабушка материализовалась на пороге кабинета через пару секунд.

— Мария Васильевна, а что, Шурка читать умеет? — задал он вопрос.

— На русском и английском, в том числе, и говорит без акцента, — вместо бабушки ответил дядя Вова и, уже не сдерживая себя, захохотал.

— На английском? — продолжал испытывать шок родитель. И тут же обратился ко мне: — Do you speak English?

Я закатил глаза, прикидывая, какую проверку мне сейчас устроят родители, знающие этот язык.

— Sometimes[623], — буркнул в ответ.

— Позвольте, Мария Васильевна, а почему я не знаю? — продолжал недоумевать отец.

— Без понятия. Катерине я писала о Сашиных успехах, — недовольно поджала губы бабушка.

Повезло, что разбираться и тестировать меня прямо сейчас отец не стал. Гостей полон дом, нужно их развлекать, к ним он и пошёл, оставив нас с дядей Вовой. У меня же настроение читать пропало. Отложив Салтыкова-Щедрина, я перебрался на свой диван и решил последить за взрослыми. Дядя Вова пристроился рядом и явно делал то же, что и я: наблюдал и анализировал.

— Санёк, что нового нарисовал? — вскоре поинтересовался он.

— Натурщики у меня были прежние, показать?

— Давай, мне нравится сравнивать, как растёт твоё мастерство.

Нижние ящики комода давно были освобождены от игрушек, теперь здесь хранились мои художественные принадлежности и готовые работы. Выудил несколько штук сверху и показал товарищу подполковнику.

— Сангину, смотрю, освоил, — перебирал он мои листы. — А что пастель?

— Не нравится, — честно ответил я. — Вы мне когда позировать согласитесь?

— Как-нибудь потом, — в очередной раз отказался дядя Вова запечатлевать себя. — Но ты рисуй-рисуй. Знаменитым художником будешь.

— Обязательно, — пообещал я. — Хочу с выставками по разным странам путешествовать. Интересно же, как они живут! Ну и показывать иностранцам жизнь нашей страны. Правильно, дядя Вова?

— Правильно, — кивнул подполковник, а взгляд такой оценивающий, словно в голове калькулятор щёлкает, как можно это всё использовать хоть для встреч с осведомителями, хоть для чего другого. Прикрытие идеальное. По крайней мере, я так подумал.

— Есть ещё одна работа, — продолжил я, убирая обратно в комод рисунки. — У меня иногда бывают озарения.

— Неси своё «озарение», — усмехнулся дядя Вова.

Насчёт этого рисунка я долго размышлял. Планы на КГБ и свою работу в этой структуре у меня были большие. Чтобы уж совсем посадить «на крючок» своего куратора, по-другому не могу назвать этого «друга семьи», я решил выдать ему кое-что из будущего.

— Сразу скажу, что это я придумал. Не знаю, почему решил, что важно.

Дядя Вова покрутил портрет и, естественно, ничего не понял.

— Не гарантирую, что лицо похоже. У меня перед глазами как в тумане всё было. Вроде бы и вижу, но нечётко. Я вам дарю эту картинку.

— Спасибо за подарок. — Дядя Вова свернул в трубочку мой рисунок и убрал во внутренний карман пиджака.

На дворе пятьдесят восьмой год. До полёта человека в космос ещё три года. Именно лицо Гагарина в скафандре с надписью «СССР» я и изобразил. Ещё и подписал: «Поехали!» Кому нужно, тот поймёт в будущем. Ещё дядя Вова не увидел, а я заострять не стал, что на листе с обратной стороны стоит дата 12 апреля 1961 года.

Будет ему потом сюрприз, если не выкинет рисунок, конечно. Хотя не думаю, что он так поступит. Не зря же он в течение двух