Читать книгу - "Моя страна - прежде всего! - Илья83"

– Ты глухой, Шольке?! Я сказал, встать, скотина!

Собрав все силы, Гюнтер начал было подниматься, но руки не выдержали и он снова повалился на холодный пол. Эсэсовец наблюдал за ним и когда Гюнтер упал, внезапно поинтересовался вежливым тоном:

– Вам помочь, оберштурмфюрер?

Не найдя в себе сил ответить, Гюнтер молча кивнул.

– С удовольствием! – проговорил офицер. В следующее мгновение сильнейший удар ногой по животу заставил его харкнуть от боли и схватиться за живот. Новая боль словно заставила мозг отключиться от других раздражителей, туман в голове рассеялся и похмелье перестало давить на мозг. Сквозь дикую боль Гюнтер подумал что такой способ протрезвления на хрен ему не сдался..

– Ещё, оберштурмфюрер? – участливо поинтересовался офицер. Гюнтер покачал головой, чувствуя, что от такого изысканного обращения он начинает заводиться. Захотелось взять этого ублюдка за шею и медленно сжимать ему гортань, наблюдая, как из его глаз уходит жизнь. Увы, это всего лишь мечты..

– У вас десять секунд на то чтобы встать, оберштурмфюрер. Если вы этого не сделаете, я снова вам помогу! – скучающим тоном сказал эсэсовец. – Время пошло!

Боль из живота медленно уходила и Гюнтер попытался встать. На этот раз получилось лучше и на счёте «девять» он стоял на своих ногах, покачиваясь, но не падая.

– Отлично! – прокомментировал офицер, глядя на часы. – Вы успели. Через полчаса у вас важная встреча. Настоятельно советую привести себя в порядок. Вода, мыло и бритва возле койки. Приступайте.

Он несколько секунд смотрел на Гюнтера, усмехнулся и вышел, лязгнув дверью. Лишь в самый последний момент Гюнтер смог разглядеть его звание, штурмбаннфюрер.

Вздохнув, он принялся за дело. С допотопной бритвой и помазком он всё ещё освоился не до конца, поэтому провозился почти всё отведённое время. Умывшись, Гюнтер откинулся на несвежую подушку и хотел немного подремать, но дверь снова открылась и появился знакомый офицер. Он несколько секунд осматривал Гюнтера и довольно кивнул.

– Теперь вы напоминаете человека, а не животное.

Гюнтер зло посмотрел на него. Приведение его в чувство с помощью пинка нисколько не способствовало позитиву, но штурмбаннфюреру, по-видимому, было глубоко плевать что там думает о нём какой-то обер-лейтенант СС.

– За что меня сюда посадили? – озвучил он свой первый вопрос. – И где я? – и сразу второй.

– Вы в тюрьме «Тегель».. – не стал играть в загадки эсэсовец. – За что? Вы ничего не помните? – хмыкнул он.

Воспоминания вяло копошились в голове Гюнтера. Выпивка, разговоры… Драка! Проклятье, ну конечно!! Он избил патрульных СС! Вот это ни хрена себе поворот!

Глухо застонав, он обхватил свою голову руками. Вот это он «попал», говоря словами Алекса. Не надо было столько пить! Не надо! И вот результат… Всё! Если выживет, хрен выпьет больше одной бутылки! А ведь патруль просто хотел проверить документы, на что имел полное право… А он, болван, полез в бутылку, обиделся, видите ли… Нет, всё зло от выпивки, особенно если пить не умеешь..

– Нам пора! – прервал его самобичевание штурмбаннфюрер. Гюнтер вопросительно посмотрел на него, успев забыть про слова офицера.

– Куда вы хотите меня отвести? На суд трибунала? – спросил он, пытаясь понять свою дальнейшую судьбу. Эсэсовец снова усмехнулся.

– Нет, ваша судьба уже решена. За мной, оберштурмфюрер! – приказал он и вышел из камеры, оставив дверь открытой. Тяжело вздохнув, Гюнтер поднялся и, слегка пошатываясь, отправился за ним. Пройдя несколько дверей, штурмбаннфюрер открыл какую-то комнату и велел:

– Заходите и одевайтесь, ваша форма готова.

Только тут Гюнтер понял что до сих пор расхаживает в трусах и майке. Зайдя в комнату, он увидел, что на стуле, возле стены, аккуратно сложена новенькая форма, на петлицах знаки различия оберштурмфюрера, а также ремень с портупеей. Рядом стояла начищенная пара сапог по его размеру.

У Гюнтера не было сил удивляться откуда всё это взялось, он помнил что его форма была в гораздо худшем состоянии чем эта. Поэтому просто взял и оделся. Не хватало только фуражки, но её не было. Видимо, её отсутствие некритично.

Офицер оглядел его и опять кивнул.

– Хорошо, вы готовы. За мной.

Они вышли из комнаты, прошли несколько коридоров, и через несколько минут вышли во внутренний двор тюрьмы. Там уже ждала машина и, не дав Гюнтеру осмотреться, она выехала вместе с ним и штурмбаннфюрером на улицу. Бездумно глядя в окно Гюнтер ни о чём не думал, в голове было пусто.

Вот и до боли знакомое огромное здание рейхсканцелярии. Выйдя из машины, они поднялись по лестнице и миновали двух часовых возле входа. Гюнтер узнал своих знакомых из батальона охраны и молча кивнул им, говорить не хотелось. Те лишь проводили его глазами, разговаривать и даже шевелиться на посту им разрешалось лишь в исключительных случаях. Пройдя знакомыми коридорами, они внезапно остановились перед каким-то кабинетом, возле которого дежурил знакомый эсэсовец. При виде его Гюнтер вздрогнул, поняв куда его привели. Неужели к фюреру? Похоже, да, ведь Гюнше охраняет только его кабинет. Значит, это фюрер его вытащил из тюрьмы? А как он узнал, интересно? Может, за ним постоянно следили и сразу доложили?

– Здравствуй, Отто! Вот, привёз тебе того кого ты искал… – усмехнулся штурмбаннфюрер. Он крепко пожал Гюнше руку.

– Спасибо, Мариус, я рад что ты быстро справился с моим поручением!

– Конечно, я же понимаю что это не твоя личная прихоть а приказ фюрера… Кстати, после дежурства не желаешь выпить немного баварского? – подмигнул ему Мариус. Отто широко улыбнулся и ответил:

– Конечно! На старом месте, как обычно?

– Именно! Ладно, до вечера! Сам понимаешь, служба!

Мариус, сдав его Отто, ушёл. Гюнше внимательно оглядел его и проговорил:

– Оберштурмфюрер, фюрер в ярости из-за вас. Советую не спорить с ним.

– Спасибо, Отто, постараюсь последовать твоему совету… – поблагодарил его Гюнтер. Гюнше находился со всеми охранниками СС в здании в хороших отношениях, хоть и не сближался близко. В сущности, они выполняли одинаковую работу по охране фюрера, только Отто был, так сказать, последним рубежом обороны, в отличие от таких как Гюнтер.

Гюнше открыл дверь и сказал:

– Мой фюрер, оберштурмфюрер