Читать книгу - "Звездоплаватели - Георгий Мартынов"

— Очень скоро здесь всё изменится, — сказал Белопольский, — мы научим их трудиться разумно. Венериане — дикари в сравнении с нами. Но они наши младшие братья. Долг человека Земли дать им всё, что нужно, чтобы облегчить жизнь и труд. И это будет сделано!

— Без общего языка… — начал Коржевский, но командир корабля перебил его.

— Это будет сделано! — повторил он. — А общий язык будет найден. Как они говорят, пока тайна. Но эту тайну мы должны раскрыть и раскроем.

Топорков, присутствовавший при этом разговоре, посмотрел на Белопольского и загадочно усмехнулся.

— А что вы скажете, — спросил он, — если мне известна эта тайна?

— Вам?..

Игорь Дмитриевич пожал плечами.

— Необязательно, — сказал он, — быть биологом, чтобы раскрыть биологическую тайну. Может случиться, что возможность говорить с венерианами или во всяком случае обмениваться с ними мыслями люди получат от техники.

— Но что вы знаете?

— Во-первых, я не знаю, а только думаю, что знаю. Это не одно и то же. А во-вторых, я вам пока ничего не скажу. Ваше восклицание, Константин Евгеньевич, когда вы с таким недоверием спросили: «Вам?» — относилось не ко мне лично, я это понимаю, а к технике, которую я представляю. Вы не можете допустить, что эту тайну откроют инженеры. Я обиделся за мою корпорацию. У меня есть план, когда он будет осуществлён, вы его узнаете, но не раньше.

Товарищам показалось, что Топорков шутит. Но Игорь Дмитриевич, по-видимому, действительно обиделся. Он так и не сказал ничего, несмотря на все мольбы Коржевского, который в конце рассердился на Белопольского.

— Откуда я мог знать, — чуть заметно улыбнулся академик, — что Игорь Дмитриевич так обидчив. Да не в этом и дело. Он просто не хочет говорить, пока не убедится, что прав.

— В таком случае нечего было и начинать.

— Ничего не поделаешь! Потерпите!

Нетерпеливый биолог несколько раз возобновлял свои попытки, но ничего не добился. Игорь Дмитриевич иногда бывал на редкость упрям. Было ясно, что он никому не откроет своего секрета. Коржевскому пришлось покориться и ждать.

Всё же один из членов экипажа узнал тайну раньше других, но Топорков взял с него слово молчать. Это был Зайцев. Помощь инженера-механика была необходима для осуществления задуманного. Но старший инженер звездолёта умел хранить то, что ему доверяли.

Наступило утро. Снова поднялось над горизонтом невидимое Солнце. Конец ночи ознаменовался чудовищной грозой, продолжавшейся двенадцать часов подряд. Точно после двухсотсемидесятичасовой спячки, природа Венеры праздновала своё пробуждение.

Звездоплаватели готовились в путь. Программа работ, намеченная на первую ночь, была перевыполнена. Белопольский решил перелететь к горам, найти показанное венерианами горное озеро и провести там оставшееся время.

4 августа звездолёт покинул место своей стоянки, оставив жителям озера на память о своём пребывании сожжённую полосу берега. Мельников, управлявший кораблём, пролетел над озером, прощаясь с ним.

Звездоплаватели взволнованно смотрели на гладкую поверхность воды. Там, под ней, находится странный мир, освещённый розовым светом загадочных «деревьев», ползают похожие на ожившие беседки огромные «черепахи» — «рабочая сила» Венеры.

А там, в недрах высокого обрыва южного берега, таится от глаз огромная пещера — подземный город со странными домами без крыш, со светящимися стенами. Трое людей побывали в этом городе венериан, но почти ничего не видели в нём. Там нашёл свою смерть Зиновий Серапионович Баландин. Бревенчатые стены розового туннеля были последним, что он видел в жизни, потому что там он потерял сознание и до последнего вздоха уже не пришёл в себя.

Что делают сейчас жители «города»?

Коржевский утверждал, что они спят. Для венериан день — то же, что для человека ночь. Три недели для человека — одни сутки для венериан.

Так ли это?

Может быть, именно сейчас люди могли бы проникнуть в «город» и, пользуясь сном хозяев, осмотреть его?..

Озеро осталось позади. Под крыльями машины широкая река.

Никаких признаков жизни, кроме растений! Неудивительно, что первые люди, посетившие Венеру, ошиблись. Экипаж «СССР-КСЗ» мог впасть в ту же ошибку. Ничто не указывало на то, что планета населена.

Загадка! Закрытая книга, которую прочтут следующие экспедиции.

Люди науки упорны. Работа экспедиции Белопольского вскоре подойдёт к концу. Звездолёт вернётся на Землю. Ему на смену прилетят другие. Один, второй, третий, — сколько потребуется.

Человек должен знать всё!

Быстро летит корабль. В водах реки отчётливо отражается крылатая сигара с длинным огненным хвостом за кормой. Километр за километром. Вперёд и только вперёд! К новым открытиям, к новым вершинам знания!

Бесконечный, трудный, но прекрасный подъём по лестнице разума!

1957 г.

КНИГА ТРЕТЬЯ НАСЛЕДСТВО ФАЭТОНЦЕВ

МЕТАЛЛИЧЕСКАЯ ТРУБА

Звездолёт летел к горам. Там, если Константин Евгеньевич Белопольский правильно понял «рисунки» венериан, должно находиться озеро, чем-то интересное для экспедиции. Понять венериан как-то иначе казалось невозможным. Они ясно, и не один раз, указали на это озеро, настойчиво «приглашая» своих гостей посетить его.

Что же находится там? Это выяснится через несколько часов.

Вот, наконец, и горный хребет. Его вершины прячутся в толще облаков.

Корабль поднялся к самым тучам. Отсюда, с высоты полутора километров, легче найти озеро, если оно действительно существует.

— Вот оно! — сказал Белопольский.

Подобно Гокче[15]высоко в горах раскинулось огромное озеро. Почти правильной круглой формы, оно имело километров восемь в диаметре. И как из Гокчи вытекает река Занга, так и из этого озера брала своё начало река Венеры.

Подлетев ближе, звездоплаватели увидели, что на берегу вполне можно посадить корабль. С востока и юга озеро окружал лес, а перед ним были широкие и длинные поляны, поросшие, как казалось сверху, такой же травой жёлто-коричневого цвета, какую они видели у плотины.

— Это очень удачно, — сказал Белопольский, — садиться на воду нежелательно.

Мельников кивнул головой. Второй раз предстояло ему совершить трудный и опасный манёвр посадки громадного корабля на сушу. Он напряжённо всматривался в экран, не выпуская в то же время из поля зрения многочисленные приборы пульта.