Читать книгу - "В шаге от вечности - Алексей Алексеевич Доронин"

Вот светится цепочка оранжевых стрелок… А за домами, но в этом же районе, летает в небе виртуальная вывеска. Летала она специально для него. И палец указывал с неба на неприметную железобетонную коробку, похожую на склад или заброшенный цех. И это бар?

Почему бы вам не зайти в «Заводной Апельсин»? Всего семьсот метров.

Его привлекло название. Он слышал про такую книгу… Не читал, но слышал отзывы, что она про брутальных отморозков. Он вообще мало европейского fiction читал. Впрочем, как и сами европейцы. Американская фантастика ему нравилась больше.

Дверь выглядела облупленной, бронированной, стилизованной под ворота склада или гаража. Рядом был удобный съезд с эстакады. А машины клиентов размещались на подземной парковке. Вряд ли кто-нибудь из прибывающих сюда, шел пешком через Предместье.

Байкеры, шлюхи, садо-мазохисты, ретроманы, косплейеры и прочие маргиналы города, и те, которые хотели ими казаться… собирались сюда как мусульмане на святой хадж.

«Стучите, если уверены в себе», — было написано на двери краской из пульверизатора. Рядом корявое граффити предупреждало, что чужим сюда лучше не соваться. Конечно, это обман, который должен отсеять самых слабых, а остальных только заинтриговать. Это часть маркетингового образа.

А в стороне возле старых мусорных баков, где валялась дохлая кошка, бродил пьяный панк с разноцветным «ирокезом», похожим на малярную кисть. Который то и дело изображал, как его сейчас стошнит прямо на облезлую кирпичную голую стену, покрытую многими слоями граффити, как свод палеолитической пещеры.

Обдолбавшийся и напившийся в дым посетитель? А может охранник? Служащий? Аниматор?

Да уж, место на любителя. Но любой литературовед, музыковед и культуролог оценил бы вложенный труд по стилизации.

Живого фейс-контроля не было. Это все-таки не элитный ночной клуб. Но автомат Гарольда пропустил, взяв с него стандартную таксу за вход. Если бы он был красивой девушкой или там же привлекательным юношей, его могли бы пропустить и бесплатно.

Австралояпонец думал, что бар выдержан в эстетике семидесятых прошлого века… вроде бы именно тогда творил автор этого романа, Энтони Берджесс… Или что будут какие-то отсылки к «Бойцовскому клубу», чьи мотивы бессмысленного бунта против всех были похожи.

Но там внутри оказалось эклектическое смешение стилей разных эпох — от короля Эдварда до эпохи диско. Едкое, кислотное, взрывное, буквально набрасывающееся.

Оно было не только в оформлении, но и в посетителях. А вот смешения этносов здесь было не так много. Нет, в малых дозах все большие расы тут присутствовали и все малые тоже, разве что пигмеев не было. Но в основном посетители были белыми европейцами.

Впереди виднелась барная стойка.

Рядом за столом двое здоровых бугаев собирались заняться армрестлингом. Небольшая толпа зрителей окружала их, подбадривала. Здоровяки подначивали друг друга, отпускали пошлые остроты, матерились и выглядели так, будто собираются драться на полном серьезе. Кто-то делал ставки, тряс пачкой наличных. Да, некоторые носили бумажки для форсу, считая счастливым талисманом. Казначейство их по-прежнему печатало, хотя в разы меньше.

Похоже, соревнование должно было начаться с минуты на минуту. Синохара подумал, что мог бы и сам выступить в следующем туре. Там была табличка: «испытай себя, если не ссышь!». У него не было апгрейда на усиление бицепсов, который тут, наверное, был запрещен. Но зато у него, хотя и не имелось впечатляющего рельефа (он специально не хотел выделяться), были слегка улучшенные мышцы рук в качественном, а не количественном плане. Без грамма неорганики и без операции. Только природные материалы. Оптимальное распределение энергии между волокнами и слегка усиленные кости за счет приема специальных добавок. Этот маленький «бафф» он поставил недавно, заказав в магазине Корпуса, и самое время было его испытать. Его было трудно заметить, и он вполне мог быть разрешенным.

Но нет. Незачем привлекать внимание. Особенно победой.

Синохара хотел спокойно пройти до свободного столика, а после заказать выпить, когда от толпы болельщиков вдруг отделился человек высокого роста и массивного сложения. Похоже, не совсем трезвый. Выписывая ногами восьмерки, он шел наперерез Гарольду. Явно не к выходу. Скорее всего в ту сторону, где была самая заметная в Д-реальности табличка WC. То есть сортир, поделенный на сегменты для всех четырех гендеров, включая неопределенный (they) и нейтральный/нулевой (id).

Мужик был мощный, с ножищами как столбы и почти такими же руками. Вряд ли он был “id”, скорее обычный “he”. В джинсах и рубашке в крупную клетку, тоже как у лесоруба. С бородой и блестящей от пота лысиной.

Места было достаточно, но в проходе здоровяк отчего-то замешкался, потерял равновесие и с трудом его сохранил, замахав руками, как ветряной генератор. Тут явно пили не только безопасный алкоголь, но и традиционный.

Гарольд мог бы его обойти, пройти бочком. Но вместо этого аккуратно подвинул его корпусом. Туша оказалась совсем не такой неподъемной. А если бы толкнул чуть сильнее, тот отлетел бы как мячик.

— А кто это здесь?.. Эй ты, чертов гук… Какого хера меня толкаешь? Я из-за тебя пивом облился.

Синохара видел, что он лжет. Не было у него в руке пива, а все, что было пролито на его рубашку — не только пиво, но и кетчуп и еще бог знает что — было пролито туда раньше.

— Не стой на дороге, — только и ответил Гарольд.

— А тебя колышет? Ты это… тебя вообще звали в эту страну, огрызок? — с трудом произнес красномордый гигант, сфокусировав взгляд своих красноватых глаз. — Вали в свой коммунячий Китай и там грабли распускай. Давай живо плати мне за химчистку!

Любой японец из-за того, что его называют китайцем, пришел бы в ярость, но для Гарольда это так же мало значило, как быть названным жителем Плутона.

Зато он увидел, как рейтинг здоровяка автоматически понизился. За расистское оскорбление “gook”.

И тот тоже это заметил. Каким бы он ни был пьяным, красные цифры перед глазами и звонок трудно в ушах не заметить. Формально рейтинги были неофициальной оценкой. И государства на местах даже пытались их запрещать. Но они оказались живучи. Всемирное Содружество хранило молчание и нейтралитет, а все международные организации были в его юрисдикции, поэтому и они с рейтингами активно не боролись.

И теперь этих систем рейтингования было штук десять. Их поддерживали картели корпораций и общественные правозащитные советы. Поэтому системы рейтингов жили. Они оценивали людей как покупателей, клиентов, арендаторов, верных супругов, хороших родителей или толерантных граждан.

И хотя государственные услуги в Европе рейтингам были не подвержены — страны не могли запретить