Читать книгу - "Семь стихий мироздания - Ирина Крупеникова"

Вертикальная металлическая лестница уводила в темноту, но стоило Даниле ступить на нее, вдоль стен один за другим вспыхнули неоновые осветители. Оставив собак и Волка в комнате наверху, внемиренцы спустились в бункер.

— Генератор, — шепотом, чтобы не спугнуть тишину, царившую здесь много лет, сказал Грег, а Гор показал на стандартный портативный модуль энергетического преобразователя, установленный в крошечном тамбуре.

Лаборатория Александра представляла собой обширное помещение, вдоль стен которого высились стеллажи, заставленные книгами, замысловатыми каркасами непонятных приборов и сосудами для химических реактивов, б(льшей частью пустыми. Два огромных стола разного предназначения заняли треть всей площади, и на одном разместился универсальный компьютерный модуль со множеством периферийных устройств и двумя терминалами. Возле покрытой толстым слоем пыли клавиатуры стояла простая глиняная кружка, со спинки стула свисал небрежно брошенный грязно-серый кафтан, подушка и плед лежали на жестком диване одним большим комом. Словом, всё в комнате говорило о том, что хозяин, наскоро поднявшись с рассветом, вот-вот вернется к прерванным делам.

Друзья остановились на пороге.

— А он наведывался сюда не раз, уже будучи Обманувшим Смерть, — с некоторым сомнением в голосе высказался Донай.

— Ошибаешься, — Серафима внимательно разглядывала что-то под лабораторным столом. — Александр ушел из дома много лет назад. Он торопился, я бы даже сказала — бежал без оглядки. И самое главное: кодовую карту, по которой Волк находил дорогу в этот Мир, он бросил здесь, что значило, он не собирался возвращаться.

— Почему ты так решила? — Юлька оторвала взгляд от хитрых штуковин за стеклянными створками шкафа.

Вместо ответа Каляда взяла из рук Гора фонарь и, включив, направила луч света под стол.

— Видите, среди пыли ровное прямоугольное пятно? Размеры совпадают с размерами футляра, в котором находился ключ к навигационной системе. Футляр швырнули в дальний угол в порыве гнева или ужаса, и он пролежал там десятки лет.

— Допустим, но как, в таком случае, карта вновь оказалась у Александра? — спросил Бер-Росс. — Ведь открытых Путей в этот Мир нет даже для Обманувших Смерть.

— Магистр искал того, кто посмел подойти к Зеркалу Судьбы, — после короткого раздумья заговорила Каляда. — Мы с вами не сомневались, что им был Александр, но осталось неясным, с какой целью он нарушил кодекс ордена. Теперь все встает на свои места. Решив отправить нас в этот Мир, Гаюнар предварительно вернулся сюда за кодовой картой. И Зеркало Судьбы позволило ему сделать это в течении нескольких минут.

— То есть Зеркало, отражая Структуру, — медленно продолжил Оливул, — способствует моментальному перемещению в любую ее точку. Мощное оружие.

— Да, — откликнулась Серафима. — И не удивительно, почему нам устроили столь строгий тест. Обманувшие Смерть надежно охраняют творение Великих, им надо отдать должное.

Данила прошелся по лаборатории, скрывая за угрюмой неторопливостью скованность, от которой не мог отделаться с первой минуты пребывания в отцовском особняке.

— Так. Закатал папочка задачку. Сколько же времени понадобится, чтобы найти в этом ворохе, — он кивнул на стеллажи с книгами, — пояснения о его занятиях с Кочевниками!

— Времени у нас полно! Если, конечно, то, что заставило его бросить собственный дом, не объявится снова, — откликнулась Юлька и, поймав на себе неодобрительные взгляды, смущенно передернула плечиками. — Впрочем, Александр не оставлял впечатления пугливого человека, — добавила она.

Оливул сел к компьютеру и активизировал процессор.

— Этого следовало ожидать, — мрачно произнес он, когда экран загорелся. — Требуется пароль.

— Попробуй «Персиваль», — вдруг сказала Каляда.

Бер-Росс удивленно посмотрел на капитана, но ничего не ответил и быстро набрал предложенное слово.

«Доступ запрещен», — сообщил компьютер.

— Тогда другое: «Перегрин», — как ни в чем не бывало продолжала капитан.

Зашуршала клавиатура, и на мониторе появилось:

«Готовность к загрузке системы…»

— Как ты догадалась? — спросил Белый князь, не скрывая восхищения.

— От обоих этих имен возможным сокращением является «Пэр».

Призрак, беспокойно созерцавший лабораторию, вздрогнул всем телом.

— Перегрин, — вслух повторил Данила. — Слышишь, Пэр? Красиво звучит.

Донай сморщил лоб, отыскивая в памяти значение иноязычного слова.

— Что-то из латыни: «странник» или «странствующий», — сказал он.

— Лучше скажи — «Кочевник», — бухнул Пэр.

Донай, Юлька, Грег-Гор и Данила ошарашено уставились на него.

— Ты не с той ноги поднялся утром? — одернул друга Гаюнар. — Как тебе такое вообще в голову пришло!

К полуночи, пересмотрев б(льшую часть записей Александра, друзья узнали, что все его эксперименты преследовали единственную цель — заключить Кочевника в искусственную оболочку и управлять им, как управляют прирученным животным. В одной из тетрадей Гаюнар описывал аппарат, позволявший создать некое поле, в которое Кочевника втягивало «как мусор в пылесос».

«Горизонтальная сетчатая поверхность на четырех опорах, — писал он под наскоро начерченным рисунком. — Две плоскости берут начало на сетке и поднимаются под моим взглядом, подобно крыльям птицы. Сила Созидания или что-то близкое к ней создает над аппаратом невещественный маятник — непосредственно ловушку. Индикатор готовности — бледный зеленоватый свет в пространстве между крыльями и вершиной маятника».

Даниле хватило беглого взгляда на рисунок, чтобы узнать модель, спонтанно продемонстрированную Пэром после его первого посещения кристалла-убежища.

— Позиция Крылатого Волка при захвате Кочевников, — прокомментировал Оливул. — Жаль, что Алекс не написал, откуда у него появилась функциональная копия корабля.

— Не обошлось без Ортского, надо полагать, — вставил Донай.

После скорого походного ужина поиски в архивах Александра Гаюнара возобновили. Серафима, пользуясь способностью Посредников впитывать огромные объемы информации в считанные минуты, приступила к чтению реестров и отчетов, хранимых электронными дисками. Грег, Гор и Оливул со второго терминала работали над восстановлением уничтоженных записей. Данила, сидя на верхней ступеньке высокой стремянки, перебирал обрывки бумажных листов.