Читать книгу - "Канализация, Газ & Электричество - Мэтт Рафф"

Айн изобразила изумление:

— Сделали что-то хорошее? На капиталистическом предприятии?

— Дешевый ход, Айн, — ответила Джоан. — Только из-за того, что я не согласна, будто эта система выше всякой критики…

— О, да, конечно, давайте раскритикуем теперь капитализм! Но если взять тоталитаризм, и социализм, и массовое попрание прав человека…

— Вы хотите дослушать до конца или нет?

— Прекрасно! — Айн капризно сложила руки на груди.

— Ну вот… короче, первые три года мне весьма неплохо работалось, — продолжила Джоан, — но «Промышленные Предприятия Ганта» росли, производство становилось разнообразнее, появлялись новые отделения, новые продуктовые линейки — новые дети, — и через некоторое время я заметила, что пользы от моих стараний становится все меньше. Изменения происходили постепенно, но шаг за шагом и я перешла в другую колею — стала больше заниматься минимизацией урона, решением внутренних проблем компании, которые, начать с того, вообще не должны были возникать.

— Какого рода проблемы?

— Ну, например, когда Клэйтон Брайс отказывался вкладывать деньги в то, чтобы «транзитные молнии» отвечали всем федеральным законам по охране окружающей среды и безопасности. Или когда один из протеже Клэйтона из Отдела трудовых отношений попытался дать взятку боссу профсоюза, чтобы нам позволили составлять команды укладчиков из одних андроидов. И после того, как нас потащили в суд по обвинению во взяточничестве, между Департаментом общественного мнения и Творческой бухгалтерией разгорелась настоящая война.

— А что с Водопадами Плесси?

— Помните Канал Любви?

— Название слышала, — сказала Айн. — Какая-то история про то, как штат возбудил дело против химзавода, да?

— Да, что-то вроде. — Джоан уныло улыбнулась. — А Водопады Плесси — такая же история, только в конце 90-х. Это было — по крайней мере, когда-то — болото площадью двадцать акров на севере штата Нью-Йорк.

— Болото — это водопады?

— Через болото бежала речушка; в одном месте был четырехфутовый перепад, отсюда и название. Болото находилось за химзаводом по производству пластмасс, в 50-х его частично начали осушать, чтобы устроить свалку отходов. Очень ядовитых канцерогенов — там было более двух сотен видов, упакованных в металлические бочки по 55 галлонов, не защищенные от ржавчины.

— Канцерогены? — переспросила Айн. Она подчеркнуто неспешно затянулась через мундштук. — То есть так называемые вещества, способствующие возникновению рака?

Джоан не сразу поняла.

— Погодите, — сказала она, — вы же не хотите сказать, что до сих пор не воспринимаете предупреждения Минздрава серьезно?

— Статистические данные, на которых базируется их предупреждение, ненаучны, — ответила Айн. — И потому не являются объективным доказательством.

— Да? А что же является?

— Рациональные наблюдения. За причинами и следствиями.

— То есть если русский философ полвека курит по две пачки в день, а потом наблюдаешь, как ей вырезают пораженное раком легкое? Такие причины и следствия?

— Те полвека ежедневно случалось множество различных событий, — самодовольно возразила Айн. — Каждый день над нами проходит луна. Если уж вам так нравится полагаться на ненаучные статистические связи, почему бы не списать мой рак на нее?

— Потому что луну вы не вдыхали, — ответила Джоан. — В лунном свете не содержатся известные яды, вроде никотина и цианида, и когда впервые попадаешь под его воздействие, кашлять не начинаешь. Если обрить крысу и оставить ее под лунным светом, у нее не образуются кожные вздутия, но если по ней мазнуть сигаретной смолой…

— Заканчивайте давайте вашу чертову историю! — прорычала Айн.

— С радостью, — сказала Джоан, бросив тоскующий взгляд на голограмму «Мальборо» в мундштуке Айн. — К середине 60-х Водопады Плесси полностью осушили и заставили бочками с токсичными отходами. Бочки запечатали глиной, на глину набросали земли, посадили травку и кустики, чтобы смотрелось посимпатичнее, а потом, в 1975 году, продали все двадцать акров городку Кривые Ворота по договорной цене — всего за один доллар. Акт продажи включал пункт о передаче всей последующей ответственности за данный участок покупателю. Был еще и абзац, говорящий, что там захоронены «производственные отходы», но их состав и количество не указывались. Члены городского правления вопросов не задавали; они заключили сделку и построили на этом участке среднюю школу и спортивное поле… Примерно двадцать лет после этого все шло отлично. Такой срок понадобился, чтобы влага размыла глинистое покрытие и начала разъедать бочки. А потом все ученики разом начали болеть: необъяснимые головные боли, сыпь, воспаления глаз, респираторные и нервные расстройства, иммунодефицит и куча других симптомов; уровень подростковой беременности в городе резко снизился — и не потому, что они перестали беременеть, а потому, что стало куда больше выкидышей, хотя такая беда, пожалуй, была к лучшему. А преподаватели, которые приезжали в школу раньше и сидели там дольше, чувствовали себя еще хуже… Школу Водопадов Плесси закрыли, потом снова открыли и опять закрыли. Химзавод тщательно замел следы, так что на полное расследование ушло три года и сорок девять повесток в суд. Первый иск был подан в 1998-м, а затянулась битва до нулевых. В конечном итоге компания обанкротилась и вышла из дела, что для города стало пирровой победой, поскольку местная экономика зависела от этого завода. Так что из дела вышел и городок Кривые Ворота.

— Вот видите? — сказала Айн. — Поэтому нужны частные школы… но вы продолжайте. Как сюда вписываются «Промышленные Предприятия Ганта»?

— Так же, как и граждане Кривых Ворот, — ответила Джоан. — Посредством небрежения эпического размаха. Окончилось разбирательство тем, что компания согласилась принять данный участок у Водопадов Плесси обратно и очистить его. Но потом компания прекратила существование, так что вся грязь осталась. Токсичную школу попросту обнесли забором и забросили. Кривые Ворота стали городом-призраком… Потом, лет через двенадцать, когда об истории Водопадов Плесси перестали трубить в СМИ и все об этом позабыли, кроме статистики раковых заболеваний, там оказался Гарри Гант, искавший недорогой подержанный завод. У Гарри тогда родилась идея прозрачных тостеров — с прозрачными боковыми панелями, то есть чтобы человек заметил, если хлеб начнет подгорать, — и до него доползли слухи о том, что на севере стоит такой брошенный завод. Правда, это был завод не для электроприборов, но против цены было не устоять, и сделка состоялась.

— И он не проверил, почему завод заброшен?

— Ну, он должен был это сделать — то есть кто-то должен был, — но после Пандемии брошенная недвижимость никого не удивляла, так что Гарри ограничился самым очевидным выводом. И опять же не устоял против цены: по закону об освоении, введенному после Пандемии, чтобы стать владельцем, «Промышленным Предприятиям Ганта» достаточно было лишь выплатить налоги на собственность и заплатить штату за оформление документов. Именно это мы и сделали; и буквально в тот самый день, когда мы вступили во владение, кто-то из Юридической службы Ганта нашел вырезку о том скандале на Водопадах Плесси.