Читать книгу - "Контакты особого рода - Василий Головачев"

Специалисты считали, что потоки «возвращенной» солнечной материи с идущими внутри нее термоядерными реакциями превращения водорода в гелий столкнутся с плотным напором «живой» плазмы, и произойдет либо гигантский объемный взрыв, либо наступит равновесие, и «сферозеркало» перестанет функционировать как поглотитель вещества и хроноинверсор. Однако, судя по реакции зоны солнечных недр вокруг «футбольного мяча», поглощение вещества сферой продолжалось как ни в чем не бывало, а вот температура этой зоны резко упала. Настолько резко, что это сказалось на скорости термоядерных реакций: солнечный «котел» в этом месте практически остыл, перестал работать!

Известие об этом облетело Солнечную систему за считанные минуты. Достигло оно и ушей Кузьмы, который не преминул заглянуть в обсерваторию и полюбоваться на «маковое зернышко» в центре Солнца, вокруг которого образовался темно-коричневый слой остывшего солнечного вещества. Но монтаж «малого паньтао» близился к завершению, и Кузьма вернулся к работе, чтобы закончить ее как можно быстрей.

Установка по нейтрализации «зеркал» была готова шестого апреля в два часа по среднесолнечному времени. Почти по всей Солнечной системе это было время «ночи», в том числе и на Меркурии. Но время не ждало, поэтому испытания «малого паньтао» откладывать не стали, а поскольку «зеркал» на Меркурии хватало, решили испытать его на местном материале.

«Малый паньтао» представлял собой трехметровую серую линзу, утыканную черными стержнями. Издали он сильно смахивал на земного ежа, и конструкторы установки между собой называли ее «ежиком». Весил «ежик» около двухсот килограммов даже в условиях малого меркурианского тяготения, поэтому для его перемещения пришлось делать специальную платформу-антиграв.

Так как надо было соблюсти абсолютную секретность испытаний, «малый паньтао» разместили на борту вакуумплотного куттера, после чего «ежика» доставили к ближайшему «зеркалу», расположенному на скале, которая нависала над краем завода МК. За «зеркалом», наблюдавшим за территорией завода, в свою очередь следила видеокамера, которую на время эксперимента отключили. Одновременно контрразведчики Юэмей Синь развернули спутниковые следящие системы над Меркурием таким образом, чтобы часть гор Максвелла со скалой «зеркала» вышла из зоны наблюдения на полчаса. И эксперимент начался.

Присутствовали на испытании «малого паньтао» всего шесть человек: Филипп Ромашин, Юэмей Синь, Кузьма, конструкторы «паньтао» Андрей Гредас и Лю Тао и Хасид, ответственный за охрану присутствующих лиц и за обеспечение режима секретности. Прикрывал место эксперимента «эшелон» службы безопасности, имеющий возможность прибыть сюда за считанные секунды, но с виду все было тихо и благопристойно, никто никуда не спешил, перед глазами не мельтешил и переклички в эфире не устраивал.

«Ежика» выгрузили из куттера, подвели к скале с «зеркалом» на расстояние в десять метров, специально не ориентируя в пространстве: его антенная система сама настраивалась на объект. Куттер со зрителями поднялся чуть выше, куттер с руководителем эксперимента, которым формально числился Гредас, встал слева от «ежика», и Кузьма, у которого горло пересохло от волнения, проговорил:

— Внимание, начинаю отсчет!

Вириал дистанционного управления заиграл огнями, контролирующий программу инк начал отсчет, и на цифре «ноль» антенны-иглы «ежика» засветились бледным фиолетовым светом, стали прозрачными, и в тот же момент «зеркало», невозмутимо отражающее ландшафт Меркурия с зернистыми панелями солнечных конденсаторов, начало трансформироваться, изменять форму, превратилось в колючий кактус, потом в нечто, напоминающее металлический ствол саксаула с длинными — до десяти метров — нитевидными ветвями. Инк выключил «паньтао», и в установившейся звенящей тишине послышался чей-то сдавленный возглас:

— Вот это да-а!..

— Это все? — после паузы раздался в наушниках рации голос директора УАСС.

— Все, — ответил Кузьма, пораженный результатом опыта не меньше остальных. — Прошел расчетный импульс… «зеркало» должно было схлопнуться в одномерный объект… в точку…

— Попробуйте еще раз.

Гредасов дал команду управляющему инку, и тот снова запустил программу испытаний. «Паньтао» выстрелил гармоникой ТФ-полей на гиперчастотах, изменяющих состояние вакуума в локальной области пространства.

«Саксаул» «зеркала» зашевелился, меняя очертания, выбросил блестящие нити еще дальше, одна из них пробила куттер с тройкой руководителей эксперимента, но, к счастью, никого из пассажиров не задела. Куттер отвалил назад, аварийная автоматика заделала пеной проделанное отверстие, «паньтао» выключили и в шуршащей тишине стали разглядывать диковинное дерево, выросшее на месте «зеркала». Больше всего оно походило на наглядное объемное изображение фрактала из учебника математики, разве что существовало наяву. Некоторые его «веточки» достигали длины в сто метров.

— Контроль-два, — позвал Филипп Ромашин, — выясните, как вели себя другие «зеркала».

Служба наблюдения отозвалась через минуту:

— В Системе все спокойно. В радиусе трехсот километров от места эксперимента все «зеркала» незначительно изменили форму.

— Отбой связи! Отбой контролю-два! Контроль-один — сворачивайтесь. Всем участникам явиться в Управление через два часа для обсуждения проблемы.

Куттер с руководителями спецслужб улетел.

Кузьма осоловело посмотрел на коллег, лица которых выражали неподдельный интерес, — они были практиками и жаждали узнать, что случилось, — и пробормотал:

— Кажется, я нашел лишь промежуточное решение…

Эксперимент по уничтожению «зеркал» закончился.

* * *

Обсуждение результатов неудачного опыта с «зеркалом» на Меркурии длилось недолго. В кабинете Филиппа Ромашина собралось всего восемь человек, среди которых, кроме Кузьмы, были двое видных ученых, известных своими работами в области ТФ-теории, но и они не могли объяснить, что произошло. Поговорив и поспорив о деформации метрики пространства, о «фрактальных хроноструктурах» и «петлевых инверторах», ученые сошлись лишь во мнении о том, что плотности ТФ-поля не хватило для преодоления хроноквантового порога, мерность пространства «не скатилась» к единице и «зеркало» не успело «провалиться в вакуум». Что это означало, знали только сами ученые и Кузьма, уже пришедший в себя и сделавший кое-какие выводы. Правда, делиться ими он ни с кем не стал, лишь сказал на совещании, что учтет все замечания.

После обсуждения Филипп отпустил специалистов, но оставил в кабинете Кузьму и Хасида.

— Я не виню тебя в неудаче, — сказал старший Ромашин, разглядывая угрюмое лицо внука, — но ты должен понимать, что мы проигрываем Наблюдателю почти по всему полю. Если не уничтожим «зеркала», особенно сферические, человечество ждут нелегкие испытания, а я не уверен, что оно к ним готово.

Кузьма отвел глаза, предпочитая не отвечать.

— Сделай все, что можешь, — продолжал Филипп, — сделай невозможное, но реши задачу до конца! Никто тебе не поможет, кроме тебя самого. Я пригласил экспертов, чтобы ты понял, насколько они неспособны объяснить теорию самим себе. Их перепалка — это драка двух лысых из-за расчески.