Читать книгу - "Бесконечность не предел - Василий Головачев"

— Сарай, — предложил Саблин не моргнув глазом.

— С ума сошёл? — поинтересовалась раскрасневшаяся, вошедшая во вкус Юстина. — А если он развалится и мы его не соберём? Будешь потом ремонтировать?

— Об этом я не подумал, — почесал затылок Данимир. — Тогда опять-таки начнём с лопаты. Выбор у нас невелик, если честно.

— Пошли в лес.

— А в лесу выбор больше? Деревья да птицы.

— Хорошо, испытаем лопату. Юстик, ты сможешь?

— Если дополнительных формул не надо…

— Всё то же самое. А ты, — Прохор посмотрел на Саблина с прищуром, — поищи что-нибудь в сарае.

Данимир скрылся за дверью сарайчика.

Прохор вытащил лопату из сугроба, прислонил к чурбаку.

— Вперёд.

— К началу спектра?

— Не имеет значения.

Юстина прищурила правый глаз, будто находилась в тире и целилась в мишень из пистолета.

Облачко струения обняло лопату, и это чудесное изобретение человечества из листа фанеры с жестяной кромкой, деревянной ручки и кусочка жести в месте крепления ручки к фанере превратилось в футуристическое изделие скульптора-авангардиста.

Черенок лопаты остался круглым, но изогнулся ровной дугой. Слегка изогнутый лист фанеры превратился в идеальной формы чашу, прикреплённую к ручке блестящим кружочком металла. Шурупы при этом не выпали, только отвалился изогнутый мыс лопаты, призванный защищать фанеру от задиров.

Из сарая выглянул Саблин.

— Что примолкли? — Он увидел чудо-вещь. — Ух ты! Красота какая! Прямо хоть на выставку декоративно-прикладного ремесленничества.

— Только это уже не лопата, — пробормотал Юстина. — Ковш какой-то.

— Назад прокрути, импульсы к началу и к концу спектра различаются.

Юстина закусила губу, вытянула вперёд руку с эргионом, потом вдруг решительно сунула его в карман шубки.

Тем не менее футуристическая лопата-ковш ожила и превратилась в прежнее неказистое, но очень эффективное орудие для уборки снега. Разве что лежащий на снегу металлический ободок так и остался лежать, не спеша становиться на место. Он явно выпал из поля внимания экспериментаторши.

— Вот это по-нашему! — одобрительно бросил Саблин. — Хотя я не понял, почему ты спрятала эргион.

— Сами же говорили, что не обязательно вытаскивать его и целиться, как из снайперки.

— Нам ДД сказал. Молодец, ты первая проверила тезис.

Прохор подошёл к Юстине, обнял, прижался к холодной щеке своей щекой, посмотрел в глаза.

— Ты не представляешь, какая ты молодец!

— Представляю, — проворчала она с облегчением, подспудно сомневаясь в своих «магических» способностях. — Этот процесс действительно захватывает, не хуже чем игра в карты или в бильярд.

— Эй, я тут нашёл железяку. — Саблин вынес из сарая ржавый серп. — Раритет. Сделай из него меч.

Прохор отнял у него серп, положил на чурбак.

Юстина сосредоточилась, сжав эргион в кулачке, снова сунула руку в карман.

Серп «поёжился» и превратился в идеально круглое кольцо из металла, насаженное на рукоять.

— Ничего себе меч! — удивился Саблин. — Эту штуку метать можно, как японский сюрикэн.

— Иди дальше, — посоветовал Прохор.

Серп-кольцо превратился в сплошной диск металла.

— Понятно, спектр режущих предметов данной фигуры реализуется в круглых и плоских формах. Главное, чтобы она резала траву. Интересно, есть у этой пилы предел?

Юстина продолжала сосредоточенно смотреть на бывший серп, и его круглая модификация начала меняться каждые две-три секунды. Однако форма круга при этом менялась не сильно. Круг с острой кромкой то становился меньше, то расплывался на полметра, то становился вытянутым или кольцеобразным. Стало понятно, что превращаться в другую геометрическую фигуру он не собирается.

И всё же Юстина упорно пыталась довести эксперимент до логического конца, пока ей это не удалось.

Спустя несколько минут «дискосерп» внезапно превратился в ажурно-извивчатую конструкцию, напоминавшую кленовый лист.

Заинтересованные мужчины наклонились над ней.

— Ну и что это за абстракция? — осведомился Саблин.

Прохор взял «листосерп» в руки.

— Чистой воды фрактал!

— Это то самое, о чём говорил ДД?

— Фрактал — фигура самоподобия, есть очень красивые формы, глаз не оторвёшь. ДД рассуждал, что Числовселенная более сложна, чем нам кажется, она реализует не только простой арифметический спектр, спектр целых чисел, но и такие математические загибы, как логарифмы, дроби и мнимые числа. Фракталы — один из реализованных вариантов.

— Не помню, чтобы он такое говорил.

— Ты выходил.

— Хорошо, мальчики, это фрактальная конструкция, — напомнила о себе Юстина, — что дальше? Пройти весь спектр до конца?

— Вряд ли это возможно, — с сомнением сказал Прохор. — Фрактал будет усложняться — и только, у него нет предела. Лучше вернуть серпу прежнюю форму.

— Вот вы этим и занимайтесь, — отрезала девушка, глянув на часы. — Уже обед скоро, пойду помогу Лукерье Ивановне готовить.

Она ушла.

Саблин оценивающе повертел в руках ажурный «серп».

— Не хочу я обратно крутить, там в сарае ещё с десяток таких же серпов висит. Кстати, нет приёма, чтобы превратить эту штуковину в серп одним усилием, минуя этапы формоспектра?

— Не знаю, ДД по этому поводу ничего не говорил.

— Жаль, если такого приёма нет. — Саблин скрылся в сарае и вернулся без серпа. — Продолжим?

— После обеда, подмёрз я что-то.

— Правильно, погреться надо. Но захватывает этот процесс как наркотик, Юстя права.

Оба направились в дом.

После обеда, в начале третьего, решили прогуляться в лес. Взяли с собой нож, вилку (утаив от бабушки Лукерьи), стакан и перегоревшую электролампочку. Остальные наглядные пособия для экспериментов решили поискать в лесу: шишки еловые, ягоды рябины, кусты и какую-нибудь живность.

День по-прежнему был насквозь пронизан солнцем, тишина кругом стояла такая, что звенело в ушах, и хотя мороз держался на уровне минус десяти градусов, холода не чувствовали.

В лес уходила хорошо накатанная дорога. Как пояснила Лукерья Ивановна, это была дорога в соседнее село Липовцы, где располагалась районная школа.

Поискали тропинку от дороги, уходящую в лес, нашли. По ней, очевидно, ходили в лес жители Ляховцев, за хворостом, корой или опавшими сосновыми иголками, которые все, кто имел живность, использовали в хлевах в качестве подстилки.