Читать книгу - "Скорость побега. Чародей поневоле - Кристофер Сташеф"

— Кто он такой?

— Он как раз обладал чувством юмора. И выдвинул на пост лидера кандидатуру генерала Шаклара.

Сэм резко развернулась к Дару — воплощенная ярость. Однако взгляд ее тут же стал отстраненно-задумчивым.

— А знаешь…

Дар поднял указательный палец.

— Вот-вот. Примерно так же отреагировали на это предложение остальные лейтенанты. Они, конечно, сначала в гневе возопили, но потом поняли, что это шутка, и от хохота повалились на землю. Отхохотались, переглянулись и вдруг надолго умолкли.

— Но ведь сам Шаклар им этого не предлагал!

— И не надо было. Он просто дал им отведать блюда под названием «самоуправление». Попробовали и довольно быстро захотели поменять диету. Вот только каждому не хотелось быть первым, кто скажет об этом вслух. В итоге эту роль на себя взял лейтенант Гриффин, у него просто талант такой — спасать чужую репутацию. Жаль только, что он не умеет так же ловко обходиться со своей собственной…

— Ну и что же было дальше?

— А? А дальше… Он сказал: «Почему бы нам не спросить, что он сам об этом думает?» А когда все в очередной раз отсмеялись, лейтенант Эйбл и говорит: «А что, ради смеха можно было бы и спросить». А лейтенант Уокер говорит: «Правильно. За спрос денег не берут. И потом: мы же не обязаны делать так, как он нам скажет». С этим, естественно, никто спорить не собирался, ну а поскольку последнее слово сказал лейтенант Уокер, ему и поручили обратиться к Шаклару. Он вызвал генерала по кому, объяснил, какая сложилась ситуация, и спросил, как бы генерал поступил на их месте. А Шаклар ему ответил, что был бы рад возглавить командование, но предпочел бы, чтобы на этот пост был избран кто-то из их рядов.

Сэм язвительно усмехнулась:

— О, как это мило с его стороны! Ну а потом?

— Они спросили его, как провести выборы. Он предложил, чтобы они выкрикнули по очереди имена всех лейтенантов и чтобы за них голосовали поднятием рук.

— И кто выиграл?

— Все. То есть никто. Никто не набрал ни единого голоса. Тогда лейтенант Мандринг предложил проголосовать за генерала Шаклара.

— Долгой ли получилась пауза?

— Да не очень. Все вдруг поняли, что жутко проголодались. А потом начали руки поднимать, и вышло, что за генерала проголосовали триста шестьдесят человек из четырехсот.

— За человека, который вам даже на глаза не показывался — сидел сиднем в своей крепости? С чего бы это?

— Думаю, большей частью из-за того, что наступил такой жуткий хаос, но во многом потому, как здорово Шаклар руководил ходом сражения. Солдаты, знаешь ли, такое очень ценят. Словом, связались с Шакларом и сообщили ему, что он выбран лидером.

— Вот уж он небось обрадовался!

— Трудно сказать. Он тяжко вздохнул и попросил лейтенантов, чтобы они до завтрака избрали парламент, а за едой потолковали бы о конституции.

— О конституции? В тюрьме?

— А почему нет? Ведь его избрали руководителем, верно?

Взгляд Сэм снова стал отсутствующим.

— Вроде бы да…

— Избрали, избрали, с этим не поспоришь. И между прочим, этот момент и стал поворотным в нашей истории. Именно с тех пор мы перестали думать о том, что мы в тюрьме, и стали считать свое поселение колонией. И когда мы написали конституцию, мы не стали называть Шаклара начальником тюрьмы, мы назвали его губернатором.

— Ну, просто-таки неслыханная щедрость с вашей стороны, особенно если учесть, что Терра его уже назначила губернатором, — фыркнула Сэм.

— Это верно. Терра, но не мы. Однако как только он приобрел поддержку населения, он смог править нами без надзирателей.

— В каком-то… смысле… это разумно.

— Правда ведь? Но только тогда, когда имеешь возможность сделать тюрьмой целую планету, с которой никто не имеет возможности дать деру. Ну а здесь все обстоит именно так. Потому Шаклар смог совершенно запросто отправить надзирателей по домам, и мы остались тут предоставленными сами себе.

— И вы, естественно, решили, что уж лучше так, чем как раньше.

— Не без того. Ну а как только положение Шаклара упрочилось, он не преминул предложить Совету кое-какие реформы.

— Совету? — изумилась девушка.

— Органу законодательной власти. Теперь, между прочим, и вольмарцы напропалую агитируют за то, чтобы в Совете заседали и их представители. Между прочим, ничего дурного в этом нет — нам, торговцам, до зарезу необходимы союзники в их рядах. Кстати, Шаклар уговорил Совет учредить местную валюту.

— О, тут наверняка возникла масса споров!

— А как же — в Совете набралось порядком коммунистов. Но валюту все-таки учредили — на бумаге, естественно. За пределами планеты от наших денег толку чуть. И все равно наши УЕ тут можно заработать много за что — одну УЕ за аккуратный внешний вид, две — за чистоту во дворе, ну и тому подобное.

— Потрясающе! А тратить ваши УЕ где можно?

— Нет проблем. Генерал уговорил Чолли открыть лавочку. А потом некоторые из заклю… ой, прости — колонистов решили, что дела у него идут очень даже неплохо, и…

— И очень скоро тут у вас развелась масса капиталистов.

— Да нет, возникли только самые необходимые предприятия — универсальный магазин, ремонтные мастерские да три кафешки.

— Этот ваш «универмаг» больше тянет на торговый центр.

— Ну, это как посудить… Как бы то ни было, всем сразу захотелось иметь побольше УЕ, солдаты взялись за ум, начали следить за своим внешним видом, и…

— И их моральный облик редкостно возрос, — заключила Сэм. — Поскольку в этом плане им было над чем потрудиться.

— Все верно. А потом Чолли стал приплачивать торговцам местным эквивалентом табака, и…

— Он — наркобарон!

— Если хочешь, можешь его и так называть. Но оказалось, что тут есть рынок сбыта для этого растения. После обработки листья трубочника очень сильно теряют в объеме, содержащийся в них алкалоид не вызывает эйфории и не снимает боли, но при этом замедляет процесс старения. Этим очень заинтересовались компания «Юниверсал фармацевтикэлз», Межзвездная ассоциация гериатрии и…

— Я все поняла. Денежки потекли рекой.

— Но это действительно недешевое удовольствие — особенно дорого обходилась добыча трубочника поначалу, когда она была сопряжена с опасностью. Но Чолли закупил кое-какие инструменты, с помощью которых стеклянные бусины возможно стало превращать в почти что драгоценные камни, и как только мы наладили обмен, бизнес начал процветать.

— А вольмарцы сразу утратили свою враждебность, — понимающе кивнула Сэм.

— Верно мыслишь, — улыбнулся Дар и весело пнул носком ботинка густую траву. — Ну а потом… довольно скоро мы договорились с ними о регулярных сражениях, вроде тех, какое ты наблюдала сегодня самолично.