Читать книгу - "Нелюдь - Алексей Селецкий"

– Не всегда.

– А я и не говорю, что ты целыми днями будешь на той поляне сидеть. Или еще один пример – не понравился тебе кто-нибудь, пригласила ты его в лес. Погулять. Или по грибы.

– Или просто подождала, пока сам пойдет… Понятно. Значит, вы мне не доверяете? Но зачем тогда сюда вытащили? Зачем обо всем этом разговариваете?

– А действительно, зачем? – спросил Саша у нависающего над поляной дерева. – Чего я, спрашивается, не сплю и человеку не даю, ежели человек ничего понимать не хочет? Ну вот не хочет, и все? Спорит так, словно пытается мне доказать, что она не хуже и не глупее? Это я и так знаю, чего спорить-то?

– Я не пытаюсь доказать, – обиделась Татьяна. – Я хочу во всем разобраться!

– Тогда думай. Хорошенько думай, прежде чем спрашивать. Я отвечу, мне не жалко. Только если ты сама поймешь, еще до того, как спросишь – это будет гораздо полезнее. Для начала, пожалуйста, усвой одно: тебя никто никуда не вербует, ни обманом, ни силой не тащит. Мы не сектанты какие-нибудь, к людям на улицах не пристаем. Скорее наоборот, пытаемся на глаза не попадаться.

– Поэтому такая секретность? Встречи в лесу, неизвестно где? Для секретности.

– Нет, не для секретности. Лес – это очень важно, а в твоем случае – особенно. А в городе я вообще стараюсь пореже появляться. Не лучшее это место для нашего брата, не лучшее. Даже в пустыне уютнее.

– Но Олег Алексеевич в городе живет, и ничего. Да вы и сами говорили, что многие ваши как жили, так и дальше живут. Или это из-за того, что вы – ведун?

– Нет, не из-за этого. Тут отдельная история, не ночью ее рассказывать. Может, еще узнаешь, в чем тут дело – даст бог, не на собственном опыте. А лес… Лес – место хорошее. Особенно такой, как этот. На тропу обратила внимание? Верхним зрением разглядела? Это ведь не специально сделано, никто особенно не старался. Подправили чуть-чуть, а так – само наросло. Просто наши постоянно этой дорогой ходят.

– Их что, так много здесь живет? То есть вас. Древнего Народа.

– Много. Если с детьми считать – почти тысяча.

– Ого! А сколько вообще в мире? Или это секрет?

– Какой там секрет! Просто никто точно не подсчитывал. Тут еще вопрос встает – кого именно считать настоящим Древним. Если более-менее чистокровных – вряд ли больше миллиона. Это при том, что не всех мы знаем. Кстати, в России из них почти половина.

– Почему? Потому что лесов больше?

– И поэтому тоже, но в основном потому, что раньше лесов было еще больше, а людей в них – меньше. Веков семь-восемь назад из Европы многие сюда пришли. Да и жить отдельно, не смешиваясь с остальными, удалось дольше. Ладно, поздно уже. Спать надо, утром рано встанешь. Сама не проснешься – роса разбудит. Утро вечера мудренее – вот с утра и будешь остальные вопросы задавать.

– А еще один можно? Последний?

– Можно.

– Вы давно в лес ушли? И где раньше жили?

– Это уже два вопроса. На какой из них отвечать? Ну да ладно, на оба отвечу. В Желтогорске жил, а потом неподалеку. Уехал сюда после эпидемии. Все? Вижу, что не все, но остальные – утром! Спокойной ночи!

Какое уж тут спокойствие! Во-первых, ей еще не приходилось спать, завернувшись в брезентовый плащ и лежа на чем-то, сильно пропахшем лошадью. Не так уж это просто – заснуть в таких непривычных условиях. Во-вторых, вопросы распирали голову и просились наружу. В-третьих… В-третьих, Татьяна успела только понять, что голова у нее кружится и тяжелеет. Какое-то время она еще слышала тихое потрескивание костра и шум леса. Наверное, этот шум ее в конце концов и убаюкал.

* * *

– До утра точно не проснется.

– Помог?

– Точно. Немного придавил, чтобы успокоилась. Ты разговор не слушал?

– Не имею такой привычки, Саша – слушать чужие разговоры. Мы тут с Филипповым былое вспоминали. Ну, и что ты можешь сказать об этой девчонке?

– Может, и приживется у нас, но на первых порах – глаз да глаз за ней нужен. И еще – вряд ли она в какой-нибудь клан захочет войти. Будет сама по себе.

– Такая же упрямая, как ты?

– Куда уж мне! У меня, если еще помнишь, были хотя бы остатки армейской дисциплины, да и поколение другое. Нас все-таки воспитывали «с чувством глубокого коллективизьма». Если нужно всем – значит, можно и потерпеть. А она вот терпеть и поступаться не хочет.

– И возраст еще такой.

– И возраст, – согласился Александр. – Подростковый, пока еще не слишком затянувшийся. Да еще дома наверняка много свободы – родители заняты, единственное чадо, воспитывали бабушка с дедушкой… Угадал?

– Почти угадал. И забыл добавить идеи полной свободы от всего и вся. Тетрадочку-то прочитал?

– Прочитал. И вообще – можешь не напоминать, от кого это идет.

На всю жизнь запомнил, – Александр потянулся к плечу, потер его.

– И зарубку на память получил.

– Зарубку получил, а все равно сразу не вспоминаешь, -

проворчал Олег. – Ну ладно, хрен с ней, со свободой. Что с девчонкой делать будем? Лечить или учить? Может, ей просто все ее способности заблокировать, и дело с концом?

– А потом очередная случайность – и все опять вскрылось. Только теперь к этому будет еще и озлобленность за то, что ее так надолго этих талантов лишили. Не то время, Олег. Сейчас такие самородки из-под ног вылазят, как поганки на газоне. Если уж через черт знает сколько поколений эти способности ни с того, ни с сего пробиваются, то наша блокировка… Я думаю, станет только хуже. Лучше уж пусть на глазах будет. И наученная тому и так, что и как нужно. Если вдруг не туда пойдет, наши с ней справятся. Тогда и блокировать можно – объяснив, за что и на какой срок.

– Жестоко. Что ж ты так в лоб, Саша?

– Жестоко, не спорю, – Александр, прищурившись, смотрел на сияющую сердцевину пламени. – И спорить не собираюсь. Не первый раз об этом говорим. Ты спросил мое мнение – я тебе ответил. Учить, Олег Алексеевич, всенепременнейше учить. Учить, учить и учить. Ее. Того паренька, что ты в прошлый раз приводил. Тех, кого ты еще приведешь. Я свое на Совете сказал и отступаться не собираюсь.

– И ты все еще считаешь, что наш народ с этим справится? Саша, ты последние данные знаешь? Я про Желтогорск уже не говорю – по соседним областям, по стране? Местами людей с такими способностями – от сорока до шестидесяти процентов взрослого

населения! Ладно, у нас это можно объяснить последствиями разрушения Печатей. Вполне возможно, мы что-но не нашли, не убрали вовремя, что-то сказывается все эти годы – например, на детях. Но в других областях что действует? Ты об этом думал?!

– Не шуми, разбудишь. Думал. Ты знаешь, теперь и время есть, и сведения накапливаются. Кое-что сам, многое мужики из нашего клана раздобыли. Все то же, Олег. Везде – одно и то же. И по тем же самым причинам. Тогда, возле города – это был детонатор. Запал. А к взрыву давно уже все готово.