Читать книгу - "Граф в универе. Книга 1 - Денис Мист"

— Лечение, благословение, телекинез. Или артефакты, — неуверенно ответил он.

— У нас уже два лекаря, — улыбнулась Оксана. — А я попробую ограждение, телекинез и… не знаю, артефакты, может.

— Артефакты, призыв и иллюзии, — тихо сказал Виктор. — Я их всех пробовал, все даются, но хватит ли меня на все три, покажет время.

Хватит, вдруг пришло ко мне понимание. Я смотрел на молодежь за столом и просто знал, что все они сильные чародеи. Обернулся в зал, вгляделся в первого попавшегося парня — сильный. А вот другой слабее. Снова сильный… Большинство здесь были сильными, лишь единицам не давались третьи и вторые ветки. Но и тут не все студенты сейчас. Я пока отодвинул вопрос, почему понимаю это, и остановился на том, почему так много сильных магов, если обычно перекос в другую сторону?

Что-то грядет? По поверьям перед большой войной рождается много мальчиков. Возможно ли, что при этом еще и много чародеев? Но что-то будет через несколько лет. Я? Или что-то еще? Надо будет поговорить с Кощеем.

— Дим? Димон! — оклик кузена вернул меня в действительность. — Идти пора. Ты куда провалился?

— Да, конечно. Задумался о специализациях.

— Много думать вредно, иногда нужно полагаться на интуицию, — поддела Оксана.

Я усмехнулся, но промолчал.

Мы вышли на улицу и по аллее парка отправились в теоретический корпус. Кого-то обгоняли мы, кто-то обгонял нас — все спешили на первые занятия. Впрочем не все. Некоторые старшекурсники сворачивали на другие дорожки, что вели в обход здания на полигоны или в спортивный комплекс. Видимо, у них год начинался сразу с практики.

«Первокурсники налево», гласила вывеска со стрелкой на развилке дорог. Оказалось, что и нам надо в спортивный комплекс. И только тут я понял, что нас как заселили, так ни преподы, ни старшекурсники не трогали. Только на прощание профессор Зотова сказала, что занятия начнутся первого сентября в девять утра. И все. К самоорганизации приучают с самого начала: проспал, заблудился — сам виноват.

Мы свернули и на дверях спорткомплекса обнаружили следующий указатель: «Первокурсникам в зал № 2 на втором этаже».

— Что за «казаки-разбойники», сразу в одном объявлении не могли написать? — проворчал Ушаков.

— Так интереснее, — усмехнулась Оксана и первой вошла, когда я открыл дверь.

Это фойе ничем не удивляло: высокий потолок, отделка светлым мрамором, ряды вешалок с обеих сторон от входа, двойные двери слева и справа и широкая лестница наверх. По ней мы и поднялись на второй этаж и попали в толпу студентов в коридоре перед широкой двустворчатой дверью, сзади подходили еще.

Всего к девяти часам набралось около двух сотен парней и девчонок семнадцати-восемнадцати лет. Раздался звонок и двери открылись. Сначала толпа ломанулась внутрь, но почти сразу вспомнила о происхождении и воспитании. Юноши посторонились и пропустили девушек, потом как-то прошли сами без толкучки. Я зашел одним из последних в зал со сценой справа и одиннадцатью дверьми в дальней стене. На сцене стояли двенадцать преподавателей разных возрастов. Один из них подошел к микрофону и попросил тишины. Брюнет лет пятидесяти, с благородными прядями седины на висках, хищными бровями и орлиным носом.

— Доброе утро, господа студенты, — раздался через микрофон его хриплый голос и заставил смолкнуть последние шепотки. — Я ректор нашего университета, Антон Владимирович, князь Вяземский. Думаю, никому не надо напоминать, что мы считаемся одним из сильнейших университетов мира. Я поздравляю всех с зачислением на первый курс и желаю успехов в учебе. Добро пожаловать, дамы и господа. Как вы знаете, нам предстоит провести вместе четыре плодотворных года. Вы получите знания в областях, необходимых для служения нашей Великой Родине. В простой жизни они вам тоже пригодятся. Сейчас вы пройдете испытания в выбранных вами специализациях. На всякий случай предлагаю иметь запасные варианты. Прошу вас встать к выбранным дверям и ждать своей очереди. Надеюсь, ближайшие четыре года оставят только приятные воспоминания и наполнят ваши умы полезными знаниями.

Раздались вежливые аплодисменты, ректор спустился со сцены и ушел. К микрофону подходили заведующие кафедр, представлялись и уходили каждый за свою дверь. Разумеется, я запомнил только тех, кто нужен был мне.

Народ еще потоптался и начал расходиться к дверям. Там образовывались очереди, кто-то пытался занять сразу две соседние, но им не давали другие студенты, чему я не удивился. Наверняка время посчитал не только я: нас около двух сотен, если на каждого будет уходить около десяти минут, мы тут надолго, а каждый хочет отстреляться побыстрее. Я встал в очередь на кафедру телепортации и начал наблюдать.

Все оказалось не так печально — дольше десяти минут никто на проверке не пробыл, некоторые в расстроенных чувствах или даже в раздражении выходили через две и вставали к другой двери.

Через полчаса подошла моя очередь. Я зашел в узкую и длинную комнату, пустую, только у дальней стены за небольшим столом сидел профессор Демидов, Лев Алексеевич. Графу, кажется, уже перевалило за сто, но он выглядел крепким дедом — поднялся мне навстречу с абсолютно прямой спиной, подтянутый. Даже шевелюра только побелела, но осталась густой как и аккуратная бородка. В серых глазах светился живой интерес. На столе рядом с журналом стоял небольшой пульт с кнопками и реле.

— Дмитрий Татищев, — представился я и поразился крепости рукопожатия профессора.

Он вписал меня в журнал с пометкой школы магии.

— Вы первый из темных у меня сегодня, граф, — пробасил он. — А для темных, значит, моя специализация весьма удобна.

— Потому я и здесь, ваше сиятельство.

— Уже практиковались?

— Немного. Открыл ветку, но дальше изучал теорию.

Он покивал и начал нажимать на кнопки пульта. Из пола поднялось шесть колонн по три с каждой стороны. Между ними забегали молнии. Почти у самой двери одна из плит пола стала небольшим возвышением. И в завершение погасло несколько лампочек — оказалось, что свет от каждой направленный, так что теперь тут и там образовались затемненные участки. Но возвышение осталось на свету.

— Ваша задача — переместиться, значит, на постамент, — сообщил профессор Демидов. — На решение задачи у вас десять минут, Дмитрий.

Я кивнул и задумался. Из теории своей школы магии я знал, что перемещаться могу только между затемненными участками, а возвышение на свету. Понятно — хватит и двух минут, если нет подвоха.

Я поднял левую руку в перчатке и начертил Алатырь, руну начала, по краям руны Нужды и Чернобога. Сверху руну Рока и активировал заклинание.

Глава 6

Сабля и руна

Профессор не стал мешать и лампу облепило темное