Читать книгу - "Врачеватель. Универсал - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов"

— Получается, ты вышла замуж по собственной воле, но он оказался не тем, кем представлялся, — попытался подытожить.

— Да всегда он таким был, это в моих глазах являлся идеальным, — отмахнулась Оксана. — Меня подруги предупреждали, даже Мари и та что-то схожее говорила. Никого ни я, ни отец, ни мать слушать не желали. Как наваждение какое-то на нас обрушилось.

— Наваждение? — хмыкнул я, но развивать тему не стал. — Честно говоря, пока ничего не понимаю, чего так переживаешь. Подумаешь — замужество! Разведись и дело с концом.

— Сестра сразу отправится к нему, в том числе и я, по бумагам он наш опекун, который обязан заботиться до скончания наших дней. Батюшка с матушкой, вместе со мной подписали брачный договор, который, как женишок убеждал, защитит будущую жену ото всех неприятностей.

— Продала себя в рабство? — прищурился я, осознав к чему госпожа Лисицина ведет.

— Не продала, подарила, в том числе и все свое имущество, — горько усмехнулась молодая женщина. — Мы прожили в браке три года, при том, что через полгода совместной жизни в одночасье скончался отец, а через полгода мама на себя руки наложила. Вот после этого и началась, как говорится, веселая жизнь. Муж заявил, что с душевнобольными он церемониться не станет. Часто меня насиловал, приводил падших женщин, но хотя бы от оргий оградил, ему была неинтересна в тот момент. Разумеется, руки распускал и часто бил, если не так посмотрю или осмелюсь слово поперек сказать, — она помолчала, виновато на меня посмотрела и сказала: — Прости, как-то сумбурно все рассказала, хотя планировала все детально и обстоятельно поведать.

— В общем и целом все понятно, — ответил ей и пригубил настойку. — Попав под определенное воздействие, скорее всего наведенное, ты подписала рабскую бумагу и теперь ни на что не имеешь прав. Точнее, — я хищно улыбнулся, — не имела. Но так как он права не предъявил и нарушил договор, то последний считается ничтожным. Ты теперь под моей защитой и пора твоего муженька навестить и призвать к справедливости. Завтра заверим у нотариуса бумаги, что права на тебя и сестру перешли ко мне, как ректору университета.

Госпожа Лисицина вскочила, в ужасе отшатнулась в сторону выхода, но выпитое вино сыграло с ней злую шутку. Ноги заплелись, и она упала на пол, я в последний момент успел выставить воздушный щит, а то бы колени свои точно разбила. А так она плавно приземлилась, но на бок завалилась, показав свои стройные и точеные ножки. Эх, жаль, но вечер точно пошел не по плану. Оксана Игоревна перебрала, да еще себе чего-то навоображала и сейчас загнанным зверьком смотрит. Даже пытается какое-то атакующее заклинание создать, при этом понимая, что мне не соперница.

— И чего опять за паника? — подошел к женщине и помог ей подняться, точнее, просто взял за талию и поставил на ноги. — Понятия не имею, как твоего мужа зовут, но рабство мне претит. В том числе и крепостные даром не нужны. Хотел им вольную дать, да сопротивляются ироды. Тебе же помогу и ничего взамен просить не стану. За такой-то ужин не рассчитаюсь ни в жизнь!

— Шутишь? — выдавила целительница.

— Чуточку, — убрал ей за ухо выбившийся локон, а потом щелкнул по носу: — Не дури, не ровняй всех по одному придурку. Кстати, как его имя?

— Богдан Александрович, — произнесла Оксана, в глазах которой появился лучик надежды.

— А предварительно тебе напишу расписку, которую заверю магией собственного источника и печатью клана, что за освобождение заплатишь еще одним ужином и не более того. Ну, прости, сформулировать точнее сейчас не возьмусь, настоечка-то оказалась хороша! — произнес, ощущая, что немного голову кружит, алкоголь как-то незаметно стал действовать, а щиты и мой источник это пропустили.

Если уж я оказался опьянен, то что говорить про Лисицину! Та и вовсе как-то резко обмякла, ни руки ни ноги ее не слушаются, язык и тот заплетается, но тем не менее, пыталась на моей рубахе пуговицы расстегнуть, да штаны спустить. Да только мгновенно уснула, когда я, признаюсь, пошатываясь, донес ее до кровати. Кстати, постель оказалась заправлена новой шелковой простыней, пододеяльником и наволочками. Нет, если целительница рассчитывала провести со мной ночь, то этому был бы рад, да только теперь ей спать в платье, а мне мучиться в кресле! Не могу же ее в таком состоянии бросить, а утром за ее проблему следует всерьез взяться. А то отыщет сбежавшую жену муженек и, боюсь, окажется не так-то просто ее защитить, если он заявится с полицией и имея на руках бумаги о полном и безоговорочном подчинении. Чем она и ее родители думали, когда такой договор подписывали⁈ Даже если находились под наваждением, то доказать такое сложно, как и обвинить в смерти родителей госпожи Лисициной. Впрочем, уже имеется у меня практика по защите дам, правда, там Анну спасал от замужество. Та хоть никаких бумаг не подписывала, но за своих работниц поборюсь, а если понадобится, то и на крайние меры пойду. Незаметно сон меня сморил, очень уж Оксана Игоревна мерно сопела. И все же, не так рассчитывал провести эту ночь, но зачастую воспоминания все портят и планы сбивают.

Глава 4

МИР ТЕСЕН

Глава 4. МИР ТЕСЕН

— Александр Иванович, просыпайтесь, — осторожно тряся меня за плечо, произнесла Лисицина.

— Оксана Игоревна, доброго утречка, — приоткрыл я глаза, мысленно удивившись, что сторожевой контур не сработал, когда целительница вплотную подошла. — Как спалось?

— Шутите, — печально вздохнула молодая женщина и отвела взгляд.

— Чуточку переживаю, что у вас голова болит, — пряча улыбку произнес и стал разминать затекшую шею и онемевшие ноги.

— Уже подлечилась, — хмыкнула хозяйка дома. — Могу поделиться с вами заклинанием восстановления.

— Нет нужды, — отмахнулся я и встал с кресла.

— Завтрак приготовила, не разделите его со мной? — чуточку смущенно произнесла Оксана.

— С удовольствием, — согласно кивнул, а потом уточнил: — Если подождете пока себя приведу в порядок.

— Сейчас полотенце дам, — поняла мои намерения Лисицина, посмотрела на наручные часы и как бы между делом сказала: — Мария, примерно, через час со смены вернется.

—