Читать книгу - "Война старика - Джон Скальци"

Через громкоговорители театра доносились отрывистые переговоры между «Генри Гудзоном» и диспетчером колониальной станции. Затем послышался чуть слышный низкий гул, и сквозь кресла мы ощутили едва заметную вибрацию.

— Двигатели, — сказал Гарри.

Мы с Джесси кивнули.

А потом Земля начала медленно уменьшаться на видеоэкране. Все еще огромная, все еще сияющая чистыми синим и белым цветами, она прямо на глазах неумолимо съеживалась, занимая все меньшую и меньшую часть экрана. Все несколько сот новобранцев молча следили за тем, как она удалялась. Я скосил глаза на Гарри, который, несмотря на недавнюю браваду, сидел в глубокой задумчивости. По щеке Джесси катилась слеза.

— Эй, — сказал я и взял ее за руку. — Разве вы забыли: не слишком сильная грусть!

Она улыбнулась в ответ и пожала мою руку.

— Да, — ответила она хриплым полушепотом. — Не слишком сильная. Но все же… Все же…

Мы просидели там еще некоторое время, глядя, как все, что мы когда-либо знали, уменьшается и сползает к краю видеоэкрана.

Я установил мою ЭЗК, чтобы она разбудила меня ровно в шесть, что она и сделала, начав негромко воспроизводить через свои маленькие динамики духовую музыку, которая постепенно становилась все громче и громче, пока я не проснулся. Музыку я выключил, тихонько сполз с верхней полки и, включив в платяном шкафу маленькую лампочку, разыскал полотенце. В том же шкафу висели два комплекта формы новобранцев голубого «колониального» цвета, спортивного образца: две голубые футболки, две пары широких голубых, похожих на китайские штанов на веревочке, две пары белых носков, трусы, похожие на шорты, и синие спортивные тапочки. Судя по всему, до прибытия на Бету Компаса настоящая форменная одежда нам не должна была потребоваться. Я надел штаны и футболку и поплелся в душ.

Когда вернулся, в комнатушке ярко горел свет, но Леон еще валялся в постели — лампы, судя по всему, включились автоматически. Я надел рубашку поверх футболки, дополнил свой наряд носками и тапочками и теперь был готов бегать трусцой или заниматься чем-нибудь другим, что для меня запланировали на этот день. Теперь следует позавтракать. Направляясь к двери, я легонько тряхнул Леона за плечо. Конечно, он был балбесом, но даже балбес вряд ли хочет проспать завтрак. Когда он приоткрыл глаза, я осведомился, не желает ли он поесть.

— Что? — неуверенно, как пьяный, ворочая языком, пробормотал он. — Нет. Оставь меня в покое.

— Вы уверены, Леон? — спросил я. — Вы же помните, как говорят о завтраке: завтрак съешь сам, ну и так далее. Вставайте. Вам потребуется запас энергии.

Теперь Леон уже чуть не рычал на меня.

— Моя мать умерла тридцать лет назад! Неужели она не могла выбрать для своего возрождения кого-нибудь получше тебя! Проваливай отсюда и дай мне поспать!

Мне было приятно видеть, что Леон нисколько не смягчил своего отношения ко мне.

— Ладно, — сказал я, — вернусь после завтрака.

Леон хрюкнул и перекатился на другой бок. Я направился в столовую.

Завтрак оказался восхитительным. Если бы Ганди был женат на женщине, которая могла так готовить, он забыл бы о всяком воздержании. Я взял две золотистые хрустящие бельгийские вафли, обсыпанные сахарной пудрой, политые, если мне не изменил вкус, самым настоящим кленовым сиропом из Вермонта, да еще и с хорошей порцией сливочного масла, которое было растоплено ровно настолько, чтобы заполнить все углубления вафли. Добавьте к этому яйца всмятку, четыре толстых куска темно-коричневого бекона с хрустящей корочкой, сок из апельсина, который, очевидно, даже не успел понять, что его отжали, и кружку кофе, будто только что собранного и обжаренного.

Я решил, что умер и попал в рай. Если учесть, что на Земле я с юридической точки зрения теперь официально мертв и лечу, пересекая Солнечную систему, в космическом корабле, то мое предположение не слишком далеко от истины.

— Вот это да, — воскликнул парень рядом, взглянув, как я опустил на стол плотно уставленный поднос. — Только посмотрите, сколько здесь жиров. Вы прямо-таки напрашиваетесь на ишемическую болезнь. Поверьте мне, я доктор и знаю, что говорю.

— Угу, — откликнулся я, указывая на его поднос. — Вот это, прямо перед вами, кажется мне похожим на омлет из четырех яиц. А рядом — по фунту ветчины и чеддера.

— Поступайте так, как я вам советую, а не так, как я сам себя веду. Таково было мое кредо во все время врачебной практики, — бодро отозвался он. — Если бы больше пациентов прислушивались к моим советам, вместо того чтобы брать с меня пример, они бы до сих пор были живы. Пусть это послужит нам всем уроком. Кстати, я — Томас Джейн.

— Джон Перри, — представился я, протягивая руку.

— Рад познакомиться, — сказал он. — Хотя я глубоко опечален тем, что вы можете все это съесть, поскольку в таком случае вы умрете от сердечного приступа не позднее чем через час.

— Не слушайте его, Джон, — сказала сидевшая напротив женщина, на тарелке которой еще лежали остатки недоеденной порции сосисок и блинов. — Том всего лишь пытается уговорить вас отдать ему часть вашей порции, чтобы ему не пришлось вновь идти на раздачу. Именно так я лишилась половины моих сосисок.

— Это обвинение настолько же неуместно, насколько и справедливо, — с негодованием возразил Томас. — Я сознаюсь, что покушаюсь на его бельгийскую вафлю. Да, я не стану этого отрицать. Но, поскольку я жертвую своими собственными артериями ради того, чтобы продлить его жизнь, я заслужил этот кусочек пищи. Можете считать это кулинарным эквивалентом падения телом на гранату для спасения товарища.

— Гранаты обычно не бывают политы сиропом, — усмехнулась женщина.

— А может быть, это стоит делать, — заявил Томас. — Тогда мы увидели бы намного больше самоотверженных поступков.

— Вот, — сказал я, отпиливая ножом половину вафли. — Бросьтесь-ка вот на это.

— Для начала я попробую обойтись не телом, а только лицом, — пообещал Томас.

— Мы все чрезвычайно рады слышать это, — ответил я.

Женщина, сидевшая напротив, представилась как Сьюзен Риардон из Бельвью штата Вашингтон.

— Что вы думаете о нашем небольшом космическом приключении? — спросила она меня.

— Если бы я знал, что здесь настолько хорошо кормят, то изыскал бы какой-нибудь способ подписать контракт уже несколько лет назад, — сказал я. — Кто бы мог подумать, что армейская пища может быть такой.

— Не думаю, что мы уже находимся в армии, — невнятно из-за того, что его рот был набит, сказал Томас. — Я думаю, что это нечто вроде зала ожидания Сил самообороны колоний, если вы понимаете, что я имею в виду. Настоящая армейская пища, несомненно, будет куда более скудной. К тому же я очень сомневаюсь, что