Читать книгу - "Лора - Александра Бракен"

– Почему ты… не отомстила за них? – задыхаясь, продолжала Афина. – Все эти долгие годы… ты ничего не делала… Ты… не признаешь свою… Мойру… Ты никогда не искала… пуане… только опустилась… эйдос…

Лора опустилась на пол – у нее подкосились ноги. Она обхватила себя руками, борясь с тяжестью в груди. Ее Мойра – ее участь, ее судьба.

– Эти слова сейчас ничего для меня не значат, – хрипло произнесла она.

Но слышать их было так же больно, как бередить старые раны.

Пуане. Возмездие.

Эйдос. Стыд.

Жизнь без совершенства арете^[21] и заслуженного тимэй^[22]. Жизнь без завоеванного клеоса^[23].

– Я была всего лишь маленькой девочкой. – Лора едва слышала свой голос. – Они бы и меня убили. Я была недостаточно сильна, чтобы бороться с ними. И я знала, что никогда не смогу добраться до него, тем более после того, как он вознесся.

Все это время она убивала, чтобы не быть убитой. Передвигаясь пешком, по воде и по воздуху, мечтала вернуться в город, где выросла. Она сбежала из лабиринта клятв, придуманных, чтобы удерживать ее в ловушке, пока не настанет день, когда Агон призовет ее пожертвовать последним ударом сердца.

Но Лора не сделала ничего, чтобы отомстить за свою семью.

Губы Афины скривились.

– Оправдания… Ложь, которой ты себя утешаешь… Ты никогда не была… всего лишь… маленькой девочкой. Я слышала… как о тебе шептались… говорили, что ты была лучшей в своем поколении… и как жаль… что ты рождена в другом клане…

– Ты лжешь, – пролепетала Лора, не в силах сдержать дрожь. Много лет назад подобные слова значили бы для нее все – так она жаждала признания от тех, кто отказывал ей в этом.

– Спартанцы… называли тебя… – выдохнула Афина, – маленькой Горгоной… Я искала тебя… выбрала тебя… зная твои способности… зная, что ты больше не охотник… Но ты… никогда не была слабой… бессильной… Поэтому я хочу знать… почему ты ничего не сделала… чтобы отомстить за свою семью?

Лора прижала руки к груди, загораживаясь словами Гилберта, выставляя их как щит. Но чем можно защититься от правды?

– Это не так… Ты не поймешь. Единственное, что имеет значение в этом мире – это то, что ты можешь сделать для других. Как можешь о них позаботиться.

Богиня насмешливо фыркнула.

– Все, что знаешь ты, – продолжала Лора, презирая себя за срывающийся от волнения голос, – все, что тебя когда-либо волновало – это власть. Тебе не понять, как можно желать чего-то другого. Если я скажу, что мне не нужна его сила, ты не поверишь. А я не хочу участвовать в этой отвратительной игре.

– Тогда чего же… ты хочешь? – спросила Афина.

Слова вырвались с яростью и болью:

– Быть свободной!

– Нет, – с трудом произнесла богиня. – Дело не в этом. В чем ты… отказываешь себе?

Видение вспыхнуло в ее сознании, яркое и чистое, но Лора покачала головой.

– Лги… себе… но не мне, – сказала Афина. – Ты знаешь… что никогда не будешь… свободной, пока тени твоей семьи… страдают и блуждают… И они никогда не упокоятся, пока он жив.

Лора прижала кулаки к глазам, пытаясь найти слова, чтобы возразить.

– Ты отрицаешь свое наследие… Ты отрицаешь честь… Отрицаешь своих предков и богов… Но этого ты не можешь отрицать, – не унималась Афина. – Потому что это – истинно. Скажи мне… чего ты хочешь.

Правда наконец вырвалась из клетки.

– Я хочу убить его!

Лора годами хоронила в себе это признание – загоняла правду как можно глубже. Все ради того, чтобы быть достойной новой, подаренной ей жизни. Она стыдилась не того, как сильно хотела этого или как часто мечтала о смерти убийцы. Но Гил дал ей второй шанс, и Лора не могла отплатить за это неблагодарностью.

– Но я не могу, – продолжала Лора сквозь боль, сковавшую ее горло. – Даже если бы мне удалось подобраться к нему достаточно близко, убить Аристоса – означает забрать его силу. А я не хочу быть богом. Я просто хочу жить. Я хочу знать, что моя семья… покоится в мире.

– Тогда я убью его за тебя.

Лора непонимающе уставилась на богиню.

– Я убью лже-Ареса от твоего имени, – заявила Афина, с трудом делая новый вдох. – Если ты поклянешься… что поможешь мне… если поклянешься… связать свою судьбу с моей, пока… не закончится эта охота… на рассвете… на восьмой день.

Сердце Лоры снова отчаянно забилось в груди.

Вот это поворот… То, что предлагала Афина, не просто уничтожит Аристоса Кадму. Бог не мог отнять силу у другого бога. Но Афина устранила бы опасное влияние Ареса на Агон и на мир смертных.

– Свяжи свою судьбу с моей, – повторила богиня, протягивая ей окровавленную ладонь. – Твое сердце… жаждет этого…

Лицо Гилберта, его открытая улыбка промелькнули в сознании Лоры.

«Прости», – с отчаянием подумала она.

И кивнула.

Губы Афины растянулись, открывая запачканные кровью зубы.

– Ты же понимаешь, что это означает? Что влечет за собой клятва?

– Я знаю.

Ее далекий прапрапрадед стал героем поучительной истории, по глупости связав свою судьбу с олимпийским богом Дионисом. Древний бог нуждался в защите от потомков Кадма. Хотя сам Дионис принадлежал к этому роду через свою смертную мать, Дионис проклял и семью, и Кадма тоже, когда те отказались поверить, что он сын Зевса.

Но древний бог проиграл – его загнали в угол и зарезали как кабана. И в этот момент сердце предка Лоры тоже остановилось. Сильнейший в своем поколении, он ушел в одну секунду и остался в памяти сородичей предателем. А еще – и так считал отец Лоры – он стал истинной причиной многовековой вражды между Домами Персея и Кадма.

Лора согласилась бы приютить Афину, защитить ее ценой собственной жизни, надеясь, что богиня не умрет от ран. Это был риск, на который пришлось бы пойти. Клятва была проклятием – приносивший ее проклинал самого себя. Если Лора потерпит неудачу, она будет проклята. И в случае успеха тоже. Но она знала, что больше такой возможности у нее никогда не будет.

Лора попыталась вспомнить слова клятв, которые произносили ее отец и мать, но не смогла заставить себя обратиться к какому-либо из богов.

– Я помогу тебе пережить эту неделю, и ты уничтожишь бога, некогда известного как Аристос Кадму, моего кровного врага, – тихо произнесла Лора. Она взяла богиню за холодную руку. – Если такова сделка, клянусь силами земными, что выполню клятву или навлеку на себя гнев небес.