Читать книгу - "Дохлокрай - Дмитрий Манасыпов"

Сейчас цивилизация стала куда легче ощутима. Для ее признаков совершенно не нужно ярких демонстраций торжества науки или культуры. Знанием Шекспира удивлять не принято, куда важнее уметь пользоваться Сетью. А цивилизация определяется наличием в легком доступе торгового центра. Большого торгового центра. Желательно, чтобы с катком. Куда там без катка-то?

Громада «Меги» появилась справа весомо и важно. Нависла над трассой, синяя с желтым, величественная, аки дредноут флота Ее Величества. Настоящий признак настоящий культуры, куда там каким-нибудь иранцам с их многовековой персидской. Тольяттинский автобус на развязке повернул как раз к ней. К «Меге», не к персидской культуре. Молодежь, подхваченная у Красного Яра, рвалась к развлечениям. Пассажиры из Автограда возмущались, водитель молчал. Имея в кармане удачно срубленные триста рублей молчать очень комфортно.

Вместо автовокзала выйти в «Меге»? Он не возражал против торгового центра. Начать утро с умывания и завтрака казалось вполне нормальным. А уж думая о кофе из «Мака» даже хотелось улыбнуться. Чтобы и из чего бы там не лепили жранину, кофе хорош. А как еще может быть в случае с «Паулиг»?

Одинаковый и ровный, как по линейке, огромный недорогой район у ТРК вовсю оживал. Воскресенье, время покупок необходимого и не особо, нужного и втюханного. День походов в торговые галереи, поднятия настроения шоппингом и простым прожиганием. Не жизни, а денег, заработанных не так и просто. А как можно поднять настроение в «Меге»? Да легко:

– Поехали в Икею, новую шторку выбирать.

– И фужерчики?!

– И фужерчики.

– И..?!!

– Да!

Бусы для индейцев давно стали классикой. Подписать кредитную кабалу из-за телевизора полтора метра по диагонали? Да легко.

Он прошел с подземной парковки до эскалатора, поднялся и покрутил головой. Интерактивная стойка радостно мигала светодиодами. Нужный сектор оказался недалеко.

Утро хорошая пора. Жаждущих фаст-фуда пока еще немного. Как и забитых туалетов. Делать замечание хмурому небритому человеку, чистившему зубы в одном из них, никто не стал. Включая охранника, многозначительно пошевелившего бровями в зеркале.

Радостно-идиотски улыбающийся сотрудник кассы выпалил все дежурное. Не забыв предложить сраный вишневый пирожок. Иногда ему даже хотелось проверить – где у них подключение к серверу, контролирующему программу, записанную на жесткий диск подкорки. Но каждый сам выбирает где, как и чем зарабатывать, а любая честная работа лучше воровства. Хотя многие с ним точно бы не согласились.

Два стакана каппучино удивили какую-то мамашку за соседним столиком. Зато не удивляло собственное чадо, лет так одиннадцати и с весом пятнадцатилетнего, радостно уплетающее второй чизбургер из трех. Он пожелал ей доброго утра и довольно кивнул, увидев блеснувшие страхом глаза. А то, маньяки-педофилы и арабские террористы обычно так и поступают: пьют по два стакана кофе и желают чего-то доброго.

Как же, мать его, хорошо. Первый стакан выпил залпом, наплевав на всякие там вкусовые ощущения. Просто взял и хлопнул, сняв крышку. Почти как водку. Посидел, переваривая первое приятное ощущение за день. Думать о серьезном не хотелось. В отличие от желания тупо пожрать. Именно пожрать, а не поесть.

Гамбургеры = зло. Это знает всякий. Разве вот мамашка за соседним столиком думает иначе. Может у ее отпрыска специально прописанная диета из бургеров и шаурмы, кто ж знает? Но, порой, очень в крайнем случае, раз в пятилетку или в две недели, без них никак не выходило. Переезжая из города в город, кочуя по стране, следуешь негласным правилам. Есть там, где стоят дальнобои. А завтракать и пить кофе в чертовом Макдаке.

Знакомый до миллиграммов вкус свиной котлеты, омлета и булки типа из грубой муки. Это даже плохо. То ли дело пельмени из фильма «Олдбой», что вроде бы одинаковые… ан шиш. А вот с этой булкой и прочим так не выйдет. Филигранно настроенная система маркетинга и продукты, отправляемые в замороженном виде, свое дело делали четко. Везде, от развалина Парфенона, до Дворцовой или края Калахари долбаный утренний бургер останется сам собой. А он никак не мог запомнить их названия. Чего-то там со свиной котлетой.

И чуть не поперхнулся. Запах Другого оказался неожиданным. Вернее, Другой.

Мавка. Натурально, мавка. Третья, встреченная за всю его длиннющую жизнь в этой стране. Высокая, стройная, в коротком, по… по нижние обводы, пальто, пошитом по точеной фигурке, с роскошным черным взрывом волос, огромными глазищами и живыми губами. Что больше привлекало, сказать сложно. Половина мужиков на фуд-корте, разинув рты, пялились на ее идеальную задницу, совершенно забыв… или забив на жен. Вторая половина таращилась как раз на лицо. Это да, красота у Другой чудовищно страшная. Звучит глупо, но так и есть. Красота дикая, яркая, влекущая.

Сколько мужиков, парней и мальчишек поддались на нее? Много. Он не любил мавок. Не из-за безумной красоты, нет. Просто знал и видел куда больше обычных людей, смотрящих невозможный тут, посреди запахов фаст-фуда, фильм с голливудской звездой.

Невозможно любить чертовы карие глаза, если видел, как они становятся дикими и страшными, меняя форму, становясь больше и заостряясь по краям. Нельзя любоваться полными длинными губами, хотя бы раз застав превращение в резиново-жабью пасть, скрещенную с капканом на волка. Не получится наслаждаться длинными тонкими пальцами со свежим маникюром, зная, как легко ногти становятся острыми крючками, беспощадно и с наслаждением выпускающими кишки и потрошащими жертву заживо.

Но поднос пришлось подвинуть. Манеры, сами знаете, это визитная карточка мужчины. Если, конечно, он настоящий мужчина. Мавка села напротив, мило улыбнувшись малолетнему любителю вредных харчей и потрепала его за щеку. Совершенно мило, еще милее проворковав что-то встрепенувшейся мамашке. Та улыбнулась, закивала, вернулась к крайне важному занятию: снова занырнула в какую-то соцсеть.

А мавка показала себя пацану. Лицо мгновенно потекло, обострилось на скулах, на нижней челюсти, вокруг носа. Натянулась бледная прозрачная кожа, испрещенная черной паутиной сосудов. Губы почернели, растягиваясь и выпуская длинные тонкие и очень острые зубы. Акулья улыбка, что и говорить.

Проследив взглядом за мамашкой, дуром орущей и никак не догоняющей паренька, мавка усмехнулась.

– Зачем? – поинтересовался он.

– Не люблю ненужных соседей.

Он кивнул.

Мавка придвинула к себе свой поднос. Вооружилась вилкой и ножом, начиная представление. Как можно есть булку «синнабон» так, чтобы все обладатели яиц вокруг видели фильм для взрослых? Ну, как… возьмите уроки у мавки. Он подумал, прикидывая, и остановился на мысли о немалых заработках, захоти та открыть модную школу секса.

Тонкий длинный язык слизывал каждую капельку сливочно-белого густого соуса перед тем, как снять кусочек плотного теста, еле коснувшись его зубами, вновь ставшими красивыми и фарфоровыми. А уж как она двигала губами, медленно-медленно пережевывая каждую порцию, как блестели ее глаза, наслаждаясь мгновениями пряного вкуса, касавшегося ее нёба. И это неуловимо-растянутое во времени движение, когда, чуть приоткрыв пухлые темные губы, кончик языка подхватывал последнюю сладко-густую каплю в самом краешке рта.