Читать книгу - "Аччелерандо - Чарлз Стросс"

Проходит три года. Манфред Масх – в бегах. Сероглазая Немезида всюду следует за ним, безуспешно пытаясь затащить в суд по бракоразводным процессам, бурей проносясь по комнатам переговоров и залам встреч Международного фонда неотложной денежной помощи. Это довольно-таки веселый танец, Манфред в нем ведет. Он не просто спасается бегством – он обрел какую-никакую миссию. На повестке дня – выступление в Риме, этой древней колыбели цивилизации, направленное против законов экономики. Он собирается устроить концерт во славу одухотворенных машин, а также спустить компании с поводка и раздавить итальянское правительство.

За Масхом, словно тень, следует его личный монстр – не отставая и не замедляя бег.

Манфред снова в Европе. Здание аэропорта, сплошь из стекла и стали, выглядящих на закате атомной эры чистым варварством, поет осанну величию двадцатого столетия.

Таможня пропускает его без проволочек, и Масх ступает по долгому, исполненному гулкого эха залу прибытия, проверяя все местные медиаканалы. На дворе – ноябрь, и из-за неуемного корпоративного рвения коммерсанты, силясь обуздать спад сезонных продаж, разрождаются последним гвоздем в гроб «рождественской проблемы» ^[28] – устраивают массовое повешение плюшевых Сант и его помощников-эльфов. Военное преступление в магазине игрушек: через каждые несколько метров с потолка свисают обмякшие тела, чьи конечности время от времени дергаются в конвульсиях аниматронной смерти. Современные корпорации, все более и более автоматизированные, не вникают в сам концепт умирания, думает Масх, проходя мимо мамочки, сюсюкающей с плачущими детишками. Когда имеешь дело с людьми и паразитируешь на их кошельках, собственное бессмертие – та еще заноза в заднице. Они едва ли осознают один из главнейших факторов, который мотивирует всех этих кормящих их биороботов, думает Масх. Но ничего, рано или поздно мы с этим как-нибудь разберемся.

Свободные медиаканалы здесь сочнее, чем в Америке времен Санторума: этакие вещи в себе, куда лучше организованные. Акцент вот только другой. Лутон, четвертый пригородный аэропорт Лондона, декламирует – гнусаво, с бесящей спесью: ну здравствуй, странник! Это что, мозг в твоем кармане или ты взаправду рад устремить ко мне мысль? ^[29] Подключайся к «Уотфорд Информатикс»! Самый свежак о когнитивных модулях и новинках кино! Манфред заворачивает за угол, там – толпа разогретых хмелем бельгийских фанатов драгрейсинга ^[30] на монстр-траках, и он глазом не успевает моргнуть, как его уже прижимают к стойке выдачи багажа; левая линза в «умных очках» пытается краешком донести до него какую-то важную информацию насчет обустройства железных дорог в Колумбии. Фанаты все перемазаны синим гримом и орут так, словно пытаются сымпровизировать тевтонскую боевую песнь: «УЭМ-М-МБЕРЛИ! УЭМ-М-МБЕРЛИ-И!»; за ними через весь зал прибытия волочится голограмма-трофей в виде пресловутого монстр-трака.

В такой толпе Масха настигает легкая паническая атака – одежда начинает казаться жутко тесной, образ в очках меркнет перед глазами. По ушам елозят электронные вскрики потерянного багажа, взывающего к своим владельцам. Из-за этих замогильных стенаний начали сходить с ума и его собственные девайсы – на миг он испытывает столь сильную дезориентацию, что почти готов отключить шунт таламически-лимбического интерфейса, позволяющий ему вступать в эмпатические связи. Прямо сейчас ему не до эмоций – после всего этого хаоса слушаний в бракоразводных конторах и тех кровопусканий, что устраивает ему Пэм. Больше всего Манфреду хочется, чтобы ощущения любви, утраты и ненависти исчезли из его жизни. Но в то же время ему необходима максимально возможная сенсорная пропускная способность, чтобы поддерживать контакт с миром, и каждый раз, когда электронное нутро его ботинка опять вляпывается в какую-нибудь молдавскую финансовую пирамиду, его тошнит. Умолкните, шлет Масх команды непокорной стае своих электронных агентов, я из-за вас даже мысли свои не слышу!

– Добрый день, сэр, чем могу служить? – подобострастно обращается к нему желтый пластиковый чемоданчик на стойке. Внешностью Манфреда не одурачить – ему почти что зримы путы тиранического контроля, приковывающие чемоданчик к зловеще-безликому кассовому аппарату, спрятанному под стол, функционеру бюрократической составляющей аэропорта. Ну и ладно. Хорошо, что здесь за свою свободу приходится бояться багажу, а не его хозяевам.

– Я пока выбираю, – бубнит в ответ Манфред. И он взаправду подбирает себе новый чемодан, потому что его собственный сейчас где-то на полпути в Момбасу, где, вероятно, ему сменит прошивку, дабы прибрать к рукам, какой-нибудь африканский Феджин ^[31] цифровой эпохи. Виной всему – криптографический лаг, наверняка неслучайно вшитый в программу-распределитель на сервере бронирования авиабилетов. Потеря, конечно, не из великих – в чемодане только ворох одежды из секонд-хенда и походные гигиенические принадлежности; Манфред и таскал-то его с собой лишь для того, чтобы экспертные системы анализа вида пассажиров на авиалиниях не забили тревогу. Подумают еще, что он экстремист или один из инакомыслящих. Но, так или иначе, прежде чем покинуть зону Евросоюза, Масху придется разжиться новым баулом – просто чтобы при нем по отбытии оказалось ровно столько багажа, сколько было по прибытии в сию сверхдержаву. Манфреду совсем не улыбается перспектива обвинения в контрабанде товаров – особенно в условиях нынешней торговой войны между неопротекционистами и глобалистами Старого Света. По крайней мере, для него сейчас это важный пунктик, и он постарается соблюсти условия игры.

Перед прилавком – шеренга из невостребованных сумок, выставленных на продажу ввиду того, что владельцев так и не нашли. Почти все – видавшие виды, но среди убитых в хлам затесался внезапно вполне приличный саквояж со встроенной в колесики индукционной зарядкой и сильной предустановкой привязанности – почти та же модель, что была у Масха прежде. Манфред пробует подключиться к сумке по Bluetooth – и видит не только GPS-навигацию, но и отслеживание через «Галилео», базу геоданных по типу старомодной складской программы учета; а еще – железную установку идти за хозяином в случае необходимости хоть до самых врат преисподней. Плюс снизу на левом боку – зело удобная отличительная царапинка.