Читать книгу - "Черный ферзь - Михаил Савеличев"

Навах остался сидеть в том же положении, в котором Сворден его и оставил, словно впав в глубокую задумчивость, сродни полудреме. Бросив мешок с консервами на палубу, Сворден отстегнул наручники от кронштейна в ледовом подкреплении носовой рубки, и Навах, так ничего и не сказав, принялся растирать багровые вздутия на запястьях.

– Ешь, – Сворден пододвинул вскрытую банку арестованному. Ложки с камбуза он захватить не догадался и поэтому подхватывал куски мяса десантным ножом, который с трудом пролезал широким лезвием в узкую горловину.

У Наваха нож по понятным причинам отсутствовал и ему бы пришлось есть руками. Если бы он захотел. Но Навах продолжал смотреть на слабо фосфоресцирующую воду, отчего океан приобретал грязно-белый оттенок, почти такой же, как у дасбута.

– Лучше тебе подкрепиться, – чавкая сказал Сворден.

– Здесь должна водиться рыба, – Навах кивнул на воду, от близости которой счетчик радиации недовольно пощелкивал, напоминая о необходимости регулярно засыпать в рот порошок, чья горечь сводила скулы. – Я могу поймать одну, сделаем сасими. Ты помнишь, что такое сасими? – Он полуобернулся к Свордену.

– Не помню никакие сасими, – буркнул тот.

– Пальчики оближешь, – вздохнул Навах.

– А потом сдохнешь, – Сворден проглотил последний кусок – не столько мяса, сколько жира, вытер лезвие о штаны и кинул банку. – Никакие порошки не помогут, если жрать радиоактивную дрянь.

Навах тихонько засмеялся:

– С нашим здоровьем мы можем жрать даже ядовитые грибы. Ты когда-нибудь ел ядовитые грибы? Знаешь, такие растут в лесу, с ярко-красными шляпками? Если их хорошенько прожарить на костре, выгнать всю активную органику…

Сворден, не отрывая задницы от выступа ледового подкрепления, с ленцой двинул Наваху ботинком по пояснице. Болтовня кодировщика о всякой ядовитой дряни надоела. Похоже, тот порядком оголодал, раз все разговоры у него о жратве. А хавать пальцами из банки ему гордость не позволяет. Гордый, кехертфлакш! Из двух косичек, в которые были заплетены его длинные до плеч волосы, у него уже и так осталась одна – другую Сворден отхватил ножом и забросил в жерло главного калибра – в качестве воспитательной меры. Если так дело пойдет и дальше, то вслед за волосами могут последовать и уши.

Дождавшись когда Навах поднимется и вновь усядется в эту невозможную позу – подогнув ноги под себя и сложив руки на коленях, Сворден поддел носком банку, и причитающийся пленному паек полетел Наваху в грудь, разбрасывая во все стороны студенистое содержимое. Кодировщик даже не поймал ее, а как-то неторопливо взял из воздуха, точно она висела перед ним на невидимой нитке, и отставил в сторону. Заляпанный комбинезон грязнее не стал.

– Так как же ты их всех убил? – завел обычную песню Сворден, вытряхивая из пачки тщательно прибереженный окурок. Вопрос этот он задавал Наваху на протяжении всего последнего времени, к месту и не к месту, с пристрастием и без пристрастия, но ничего вменяемого от упрямого кодировщика добиться не смог.

– Я тебе уже говорил, что никого не убивал, – вздохнул Навах. – Это физически невозможно, сам подумай. Три сотни человек экипажа и десантников! Сам подумай… – пинок заставил его захлопнуть пасть.

– Диверсия в системе пожаротушения, – почти миролюбиво предложил Сворден. – Отключил систему оповещения и – оп! – полный дасбут трупов.

Навах по привычке потянулся к обрезанной косичке, но наткнулся на ухо и пощипал мочку, будто стараясь пробудиться от навязчивого кошмара.

– Хорошо, – пошевелил он длинным носом, – пусть так. Отключил оповещения, включил пожаротушение, все задохнулись. Но! – Навах поднял палец вверх. – Возникает вопрос: где трупы? Что по-твоему я с ними сделал? Съел?

– Слушай, – почти ласково сказал Сворден, приседая перед пленником и чуть не тыча ему в глаз сигаретой, – если бы у меня имелись все ответы на вопросы, разве я бы с тобой возился? Я бы на тебя даже пули тратить не стал, прибил бы штырями к рубке на съедение паразитам, – он кивнул на морских клещей, ползающих от дыры к дыре в резиновом покрытии палубы. Мерзкие твари ловко хватали объедки и тащили к себе в норы.