Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

в кость. Из прогрызенных углублений сочилась вода, по капле стекая в соседние полости — к моховым зарослям. Устьица открывались и закрывались попеременно, выбрасывая наружу дыхательный газ. Пузырьковых колоний было много, некоторые разрослись до пяти сантиметров в поперечнике. По размеру можно было отследить, как они постепенно продвигались вдоль кости, въедаясь в субстрат. Гедимин покосился на свою руку и едва заметно поёжился.

— А мы проверим, — сказал Айзек, будто прочитав его мысли. — Пара добровольцев, контролируемое заражение… Не думаю, что в нас этой штуке удобно будет жить. Если она даже эшку-тэй и сааг-туулов не заражает…

За приоткрытым люком что-то затрещало. Вепуат ввалился в отсек, подталкивая перед собой Бронна. Следом, сложив перепонки, юркнул электрический ящер.

— Покажу одну вещь. Кто видел — сразу говорите, — предупредил он, разворачивая обрубок кости торцом к пришельцам. Защитное поле стало прозрачным. Луч фонаря осветил шевелящийся мох и спины «мокриц».

— Вон те тёмно-зелёные лепёшки. Что это?

Тик-Кифахси, привстав на средних лапах, заглянул внутрь кости и издал короткий трескучий звук.

— Это? Обычный влажник. Не знаю, на кой он вам. Но в дни Жизни держите Тикса от него подальше. Потом убьётесь ему полости промывать.

Он шагнул в сторону и брезгливо отряхнул лапы и утёр морду. Сарматы переглянулись.

— Значит, заражённого влажником можно вылечить? — спросил Вепуат. Ящер встряхнулся, разбрасывая трескучие разряды.

— Вылечить, как же! Каждый месяц промывка, и авось не сдохнет. Влажник из полостей огнём не выжжешь. Въедается намертво. Что, всё? Я пошёл.

Он снова отряхнул лапы и шмыгнул за дверь. Бронн оглянулся на него и опять уставился на обитателей кости.

— Что за влажник, я не знаю. Но сад у тебя чудной, — сказал он Вепуату, смущённо ухмыляясь сквозь пальцы. — Чуть похолодает — вымерзнет. Ты бы лучше дерево изнутри выдолбил и туда это всё посадил.

— Дело говоришь, — согласился Вепуат. — Иди пока. Я подойду, как посветлеет. Сейчас — другие дела.

Через пару секунд в отсеке остались только сарматы. Вепуат оглянулся на Айзека и развёл руками.

— Хотя бы название самим не выдумывать. Ты какие опыты будешь ставить?

Гедимин незаметно выбрался из отсека и закрыл за собой шлюз. «Кислородный генератор. Из потенциально заразной флоры. Чем только биологи ни занимаются…»

С обрыва донёсся протяжный вой.

— Вождь Ваардзаг! Я — Джелег. Дай мне говорить!

— Улгех хотят говорить тоже, — отозвался другой Джагул. Оба стояли на загривках своих зверей, улёгшихся под обрывом. Сверху на них настороженно смотрел Кенен Гварза.

— Говорите, но по очереди. Ты, Джелег, первый, — разрешил он. Гедимин чуть сощурился, но любопытство оказалось сильнее — он незаметно подошёл почти вплотную.

— Джелег уже месяц под рукой Пламени, — Джагул угрюмо оскалился. — Вы с Геджером видите — мы держим слово. Мы — племя Пламени. Когда оно отметит нас своим знаком?

— И мы, Улгех, склонились перед жрецами Пламени, — проворчал второй. — Наш зверь теперь ваш. Дай нам свой знак, вождь Ваардзаг. Свой знак и свой цвет. Мы держим слово не хуже Хеллугов.

Гедимин оглянулся на «восточный» обрыв. «Хеллуги вроде никуда не уехали. Но почему-то молчат. В другой день давно бы высказались. Не дожидаясь упоминания. А тут… Спят, что ли, перед охотой?»

— Что там, Кенен? Проблемы? — спросил, подойдя к обрыву, Айзек. — Джелег! Улгех! О чём спор?

Оба Джагула недовольно оскалились.

— Уже месяц, как мы под твоей рукой. До сих пор наши звери не отмечены, — прорычал «чёрный». — Мы подвели тебя? Хоть раз нарушили слово? Скажи уже, чтобы Джелег слышали!

Айзек негромко хмыкнул.

— Ты говоришь об отметке Пламени? Такой же, как у племени Хеллуг? Что ж, это можно. Отметь своего зверя по образцу Хеллуг. Пусть все видят, что Джелег и Улгех — племена священного Пламени.

Из-под обрыва донёсся радостный вой. Гедимин, стараясь не шуметь, попятился к бронеходу. «Куда там Вепуат закинул трафареты?.. А, без них обойдутся. Они всё время рисуют на своих зверях. Знают, что и как там расчертить.»

— Хеллуг получили оружие, когда за нас сразились, — услышал он, уже отходя от машины. — А вы заберёте только ножи.

«Вот же у Айзека память на традиции…» — вяло удивился Гедимин, сворачивая к горячему цеху. «Так, червяков чистить ещё рано. Пойду проверю, как дела у Альгота. Может, поддон погнулся, или котёл распаялся.»

За приоткрытой дверью барака кто-то сердито фыркнул.

— Я же записывался в охотники!

— Охотник из тебя, как из Гедимина шпион, — отозвался другой — судя по голосу, кто-то из Старших сарматов. — Вперёд, за стебельками! Резак не забудь.

Филк, отправляемый за стебельками, фыркнул ещё громче.

— Спасибо, что не каменный!

— Да пожалуйста, — отозвался нарядчик-Старший. — И ты держи резак. А тебе — ещё рогатка. А ты куда? Ты собираешь семена. Тут резак не нужен.

Гедимин, покачав головой, тихо закрыл за собой дверь. «Стебельки, семена, медузы, червяки… Чего мне в литейнях не сиделось⁈ Скорее бы Альгот занялся полимерами. Композиты собирать — и то приятнее!»

…Вепуат, пробегая мимо груды дохлой фауны, что-то зачерпнул из неё на ходу и умчался. Гедимин только и успел мигнуть ему вслед. Тут же перед носом шмякнулась стопка расплющенных кожистых медуз, и её присыпало хитиновой мелюзгой. Гедимин сгрёб верхний слой и принялся вскрывать панцири. Гравий под грудой добычи уже сцементировался от жидкой органики. «Интересно, что ни один падальщик до сих пор не приполз,» — подумал Гедимин, покосившись на тёмный липкий пласт. «Это место вонять должно на всю округу.»

— Зря ты так кидаешь, — один из филков-чистильщиков покосился на другого, бросившего тушку на гравий. — Там Би-плазму не лили. Сейчас из-под камней как вылезет клешня…

Филк без единого слова переложил тушку на уже испачканный гравий. Гедимин беззвучно хмыкнул. «Вот оно что. Би-плазма. Её запаха даже падальщики не переносят. Знать