Читать книгу - "Правила игры - Владимир Аренев"

– Хорошо, – согласился Шэддаль. – Хорошо. Это ваше право. Но почему именно сейчас?

Укрин пожал плечами и тотчас поморщился – в битве у Ханха, когда им едва удалось отбросить хуминов и закрыть проход, Клинок заработал несколько серьезных ран.

– А когда еще? До сих пор наших людей погибало не так уж и много, чтобы совершать Прощание такого масштаба. К тому же правом проводить подобный обряд обладаю лишь я да еще несколько человек, но из присутствующих в Крина – я один. Мы, разумеется, повторим Прощание еще раз, если все закончится благополучно, но я вовсе не уверен в таком исходе. Так что…

– Хорошо, – развел руками старэгх. – Как я уже говорил, это ваше право.

– Благодарю.

Предводитель Вольных Клинков оставил кабинет Шэддаля и пошел по лестнице на колокольню.

Там все уже было готово: небольшой костер, пропитанный остатками имевшегося в башне масла и необходимыми благовониями, дощечки с именами погибших, люди, застывшие в молчании вокруг.

– Начнем, – негромко произнес Укрин. – Начнем Прощание, Братья!

Ему передали зажженный факел, и он прислонил огненный язык к костру. Пламя настороженно скользнуло на переплетение древесных обломков, вспыхнуло и заплясало в экстазе насыщения. Укрин поочередно брал со столика дощечки и бросал в костер, они вспыхивали и испускали к небесам облачко душистого дыма.

Тогда он заговорил речитативом, поднимая голос к тем же вершинам, куда сейчас устремлялись языки пламени:

Мертвых уносит огонь, а тела рассыпаются прахом.

За далекие звезды мертвых уносит огонь.

В звездное небо живые смотрят с печалью и страхом,

Не замечая, как жжет их пламя побед и погонь.

Мертвых уносит огонь – у огня соколиные крылья.

Как птенцов, осторожно, мертвых уносит огонь.

Только седые дымы дорогу к высотам закрыли,

Только гнездовий огня не увидит ни всадник, ни конь

Мертвых уносит огонь, и так тяжело расставаться!

Пламенем парус надут, и костер освещает корму.

Мертвых уносит огонь, а живые должны оставаться,

Чтобы суметь отомстить – неизвестно чему и кому[2]

Вспыхнул и погас последний язычок пламени В ущелье постепенно вползала тьма, и в это время чей-то голос изумленно произнес:

– Смотрите! Внизу что-то движется! Похоже на карету!

Укрин подошел к бойнице, выглянул, но так и не смог ничего разглядеть – глаза еще не привыкли к сумеркам. Поэтому он долго, непозволительно долго сомневался: обстреливать ли карету (или что это там такое?).

Впрочем, как выяснилось позже, его сомнения не имели никакого значения.

/радуга дивной красоты встает над рекой – смещение/

– В чем дело? – недовольно спросил Талигхилл, всплывая из пучин чудесного сна.

– Вам необходимо увидеть это, господин, – сказал Джергил. – На колокольне…

Рывком поднявшись с постели, правитель поспешил наверх.

– Что?.. – спросил он у господина Лумвэя. Тот стоял перегнувшись и напряженно всматривался во что-то внизу. На вопрос Пресветлого Хранитель лишь указал на дно ушелья и жестом предложил посмотреть.

Некий темный предмет (уж не та ли точка, что привлекла мое внимание утром?) продвигался к лагерю хуминов.

– Почему до сих пор это не обстреляли? – спросил Талигхилл.

Господин Лумвэй горько усмехнулся:

– Обстреливали уже. Только без толку.

– Что значит «без толку»? – удивился Пресветлый.

– Стрелы отскакивают от коней, – объяснил Хранитель – Как от камня.

Затаив дыхание, они следили за продвижением экипажа. Вот он оказался у лагеря, и стражники придержали животных под уздцы. Распахнулась дверь, и из кареты выбрался человечек, с такого расстояния еле различимый.

В это время на колокольню поднялся Тиелиг. Жрец Ув-Дайгрэйса был бледнее обычного, но в глазах его горел огонь, которого раньше Пресветлый не замечал. Тиелиг подбежал к пустой бойнице и выглянул наружу:

– ТЫ?!

Фигурка внизу медленно, словно не веря тому, что происходит, повернулась и вздернула кверху голову

– ТЫ?! – повторил Тиелиг громовым голосом, который, уж непонятно по какой причине, был отчетливо слышен не только здесь, на башне, но и во всем ущелье. Слова гулко дрожали, как будто их произнес один из колоколов за спиной жреца.

– ТЫ, РАФААЛ-МОН?! ТЫ ПОСМЕЛ ЯВИТЬСЯ СЮДА, ПРЕЗРЕННЫЙ СЫН ПРОКЛЯТЫХ РОДИТЕЛЕЙ? Фигурка внизу рассмеялась:

– Я ВЕДЬ СОВЕТОВАЛ ТЕБЕ НЕ ПУТАТЬСЯ У МЕНЯ ПОД НОГАМИ, УВ-ДАЙГРЭЙС! ЭТО ТЕБЯ НЕ КАСАЕТСЯ, ДЯДЮШКА! ВПРОЧЕМ, ЕСЛИ ТАК УГОДНО – ЧТО Ж, С КОГО-ТО ВЕДЬ НУЖНО НАЧИНАТЬ, НЕ ПРАВДА ЛИ?

– ТЫ НИЧЕГО НЕ МОЖЕШЬ, РАФААЛ-МОН! – прогремел жрец… прогремел Ув-Дайгрэйс. – ТЫ БЕССИЛЕН!

– ТАК ЛИ ЭТО, ДЯДЮШКА?! ДАВАЙ ПРОВЕРИМ! НО ПРЕЖДЕ, ЧЕМ НАЧАТЬ, Я ХОТЕЛ БЫ ПРИЗВАТЬ ОДНОГО МОЕГО ДРЕВНЕГО ПРИЯТЕЛЯ. ТЫ НЕ ПРОТИВ? ВПРОЧЕМ, ВСЕ РАВНО.

И Рафаал-Мон, сын Бога Боли и Богини Отчаяния, повернувшись на восток, вскинул руки к небесам.