Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

Дома было хорошо! И пусть это был не настоящий Мирославин дом. И пусть это «хорошо» отчасти было связано с разговором с дядей Митей. Все это не отменяло того факта, что она сумела создать что-то максимально комфортное, максимально похожее на крепость. Не в том смысле, что серое и неприступное, а в том смысле, что безопасное.

В доме был ароматный кофе, набитый книгами шкаф и антикварная ванна на грифоньих лапах, такая большая, что в ней можно было вытянуться в полный рост, и все еще оставалось место. Насчет лап у Мирославы имелись определенные сомнения. Но она специально порылась в бестиариях, чтобы утвердиться, что лапы именно грифоньи. И ванна на таких чудесных лапах приобрела в ее глазах еще больший вес и значимость. Хорошо, что она увидела ее первой! Увидела и забрала себе! А кому она еще была нужна в Горисветово?! Да на нее бы даже не взглянул никто, такой грязной, такой никчемной она казалась! Еще и выпачканной во что-то жирное, с трудом оттираемое. Мирославе пришлось потратиться не только на установку, но и на реставрацию этой прекрасной ванны, но оно того стоило! Ванна украшала и делала удобнее ее жизнь!

В ванну Мирослава забралась уже не с чашкой кофе, а с бокалом вина, красного и густого, сладкого, как мед. Сегодня ей было нужно именно такое, сладкое и тягучее, почти ликерное, чтобы запить горечь и страх от пережитого, чтобы забыть.

Вино ласкало нёбо. От теплой воды поднимался пар. Мирослава закрыла глаза, с головой ушла под воду, а когда вынырнула, вода была холодной. Нет, она была ледяной! Нет, это была не вода, а кровь. Такая же терпкая и густая, как вино. Она стекала с Мирославиных пальцев, срывалась каплями, закручивалась в стремительную воронку. По часовой стрелке. Снова по часовой… Воронка закручивалась, а уровень воды в грифоньей ванне оставался прежний. Или не воды?..

Она бы закричала, заорала бы в голос даже не от страха и холода, а от отвращения, если бы голос ее снова не подвел. Крика не получилось. Даже слабого хрипа не вышло. А за спиной, со стороны изголовья грифоньей ванны кто-то стоял, и ласковый шепот заставлял волосы на Мирославиной голове шевелиться, вставать дыбом.

– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата…

Она не спряталась! Зазевалась! Расслабилась и не успела! И теперь та, что стоит в изголовье ее грифоньей ванны, запятнает ее в этой страшной игре в прятки, пометит, оставляя на коже огненный отпечаток. И теперь та, что стоит в изголовье грифоньей ванны, заберет ее в Свечную башню, где она будет гореть мучительно ярким светом, пока не сгорит дотла, освещая собой жуткую и полную чудовищ тьму.

– Кто не спрятался…

Она кожей чувствовала, каждым своим превратившимся в антенну волоском чувствовала, как из этой чудовищной темноты к ней тянется рука. Вот уже почти дотянулась…

И Мирослава спряталась! Набрав полные легкие воздуха, с головой ушла в наполненную холодной водой ванну. Теперь уже снова водой… Пузырьки воздуха вырывались из ее губ, тонкой вереницей всплывали на поверхность, предательски обозначая то место, которое она выбрала для этих страшных пряток. Ей не скрыться и не убежать, потому что та, что стояла в изголовье грифоньей ванны, теперь склонялась над ней…

Сначала в воду соскользнули косы, похожие на белых безглазых змей. Они слепо извивались прямо над Мирославиным лицом, не задевая, не причиняя боли. Но потом в воду погрузилась рука, зашарила тоже слепо, но уже куда настойчивее. Мирославу пока спасал рост, она была маленькая, а ванна огромная. Если она будет лежать тихо-тихо, ее не найдут! И та, которая играет в прятки, оставить наконец ее в покое.

Не оставила…

Холодные пальцы сомкнулись на Мирославиной шее, сдавили. И она закричала сиплым беззвучным криком, захлебываясь собственным ужасом и ледяной водой.

– Кто не спрятался… – Тихий шепот, от которого стынет кровь. – Кто не спрятался, тот больше никогда не откроет глазки…

– …Мирослава, я досчитаю до пяти, и ты откроешь глаза! – А это другой голос, спокойный и уверенный. – Раз… два… три… четыре… пять…

– Кто не спрятался, я не виновата…

– Мирослава, открывай глаза! Все хорошо, Мирослава!

Ничего не хорошо! Этот второй голос ее обманывает! Она откроет глаза и увидит того, кто ее убил! Так всегда бывало. Она знает!!!

– Открывай глаза, Мирослава!

И удар под дых, а потом ушат ледяной воды на голову, чтобы уже наверняка, чтобы она не сбежала, не сползла с этой чертовой кожаной кушетки… Чтобы не выбралась из грифоньей ванны… Чтобы очнулась!

Глаза она все-таки открыла, но сначала закричала сиплым от паники и удушья голосом.

…Вода была везде. Вода лилась на голову и за ворот пижамы. Вода чавкала под ногами, босыми, перепачканными в грязи ногами. Никакой грифоньей ванны. Никакой кожаной кушетки. Темнота и холод. А еще гроза и проливной дождь. И она в насквозь мокрой пижаме перед черной громадой Свечной башни…

Лицом к лицу лица не увидать. А чтобы увидеть, надо отступить. Мирослава и отступила. Сделала шаг, потом другой, потом третий, а потом испугалась и перестала считать. Довольно с нее считалочек!

Она свалилась на землю на счет «десять». Она, может, и перестала считать, а мозг упорно продолжал этот панический отсчет.

Одиннадцать… Земля была такой же холодной, как дождь. И скользкой, как змеиная шкура…

Двенадцать… Мирослава уперлась в землю ладонями, села.

Тринадцать… Запрокинула голову к черному небу.

Небо было не совсем черным. Где-то высоко, на смотровой площадке башни ярким белым пламенем горела свеча. Огромная свеча, высотой с человеческий рост… Где-то высоко, на смотровой площадке в пламени свечи метались тени. И Мирослава закрыла глаза, чтобы не видеть.

В темноте счет оборвался. В темноте наступила тишина. В темноте и тишине таилась та, что любила играть в прятки. Однажды у Мирославы получилось от нее ускользнуть, но лучше не рисковать! Даже если это всего лишь сон! Особенно, если это сон!

Она открыла глаза, всем сердцем надеясь оказаться на кожаной кушетке модного психолога, всем сердцем надеясь, что сеанс закончен, можно взять из хрустальной вазы крошечную поощрительную шоколадку, выйти из тревожного полумрака кабинета на божий свет и все забыть. Хоть на время.

Надежда не оправдалась. Не было ни кабинета, ни кушетки, ни шоколадки. И даже на сон происходящее с ней не было похоже. Мирослава по-прежнему сидела на земле перед черной громадой Свечной башни