Читать книгу - "Пришествие Зверя том 2, Антология - Дэвид Гаймер"

Это было все равно что идти по поверхности солнца. Твердая земля — иллюзия. Курланд шагнул в землетрясение, в кинетическую ярость воплощенной войны.

Он и сам был той яростью. Он был мщением и правосудием Имперских Кулаков. Он был войной Императора во плоти. Он излил в вопле эту свою ярость.

Буря войны отозвалась, издеваясь, отшвыривая его обратно.

В нескольких метрах впереди упал снаряд. Прогремел взрыв, заслонив собой все. Земля разверзлась, и он рухнул в пламя. Он тяжело рухнул и ударил кулаком по склону, пробивая камень, чтобы остановить падение. Встал. По обе стороны от него приходили в себя боевые братья.

Их оттеснили вниз по склону холма. Буря надвигалась на них, пожирая склон, и вулкан разинул пасть, чтобы поглотить Последнюю Стену.

Линзы Курланда отразили вихрь знаков смерти и предостережений, сливающийся в единое послание. Путь вперед был для него закрыт.

Стимуляторы бежали по кровеносным сосудам Родольфа, поднимая уровень адреналина. Взгляд его был ясен. Он мог думать. После нескольких уколов обезболивающего тело было словно чужое, а боль — лишь информация, пробивающаяся сквозь сильные помехи. Он стоял, но не знал, сколько еще продержится. Он оперся о пульт, левая рука все еще сжимала аквилу, словно вплавленная в металл. Из ладони сочилась кровь. Дыхание рокотало, словно камешки в солдатского фляге. Тело его было изломано, и он прекрасно это знал. Организм продержится недолго.

— Адмирал, — снова позвал медик.

— Мне не интересно, Фельд.

— Без должного лечения…

— Нет времени. Иди, займись уже чем-то полезным. Это приказ.

Раненых, нуждавшихся в помощи Фельда, было много. И становилось лишь больше с каждой минутой. Родольф перестал воспринимать новости о повреждениях корабля и погибших членах команды так же, как уже прекратил замечать слабость собственного тела. Значение имела лишь бушующая снаружи война — и то, что он мог сделать. Он и его крейсер.

«Неотвратимый приказ» и «Завершенность» прорывались сквозь строй орочьих кораблей, словно через штормящий океан. Имперская флотилия приближалась к штурмовой луне, теряя корабли. Два крейсера поддерживали друг друга залпами. Обстрел не прекращался ни на миг, и орки не могли приблизиться к тарану, но их торпеды косили противника. И имперские эскорты гибли. Чужаки подавляли их превосходящим числом и уничтожали одного за другим.

Верхний правый край окулюса вспыхнул. Буквально за пределами видимости что-то погибло.

— «Порядок рассуждений» уничтожен, — сказала Грот.

Еще один фрегат Адептус Механикус. Половина марсианской флотилии уже не существовала.

— Адмирал, — передал по воксу Брумис, — в рядах противника обнаружена брешь.

Родольф взглянул на экран тактикариума. Он понял, что привлекло внимание Брумиса. Со стороны правого борта появился лишь один орочий крейсер. Родольф переглянулся с Грот.

— Слишком просто, — сказала она, но все же направила окулюс на ту зону.

Корабль зеленокожих получил серьезные повреждения. Его нос был изрыт воронками, один из двигателей заглох. Корабли сопровождения оставили его позади и шли навстречу эсминцу «Лорд-командующий Селадион». Позади орочьего крейсера открывался прямой путь к штурмовой луне.

Соблазн.

Три торпеды прошли сквозь оборонительный огонь и ударили «Завершенность» в корму. Родольф почувствовал, как от удара содрогнулась палуба. Дрожь отдалась в позвоночнике, колени подогнулись. Пустотные щиты замигали, грозя рухнуть один за другим, и тело снова попыталось вернуть себе власть над ним, затянуть в трясину боли.

Он сжал зубы. Грот говорила. Он заставил себя слушать.

— Нет, — сказала она Брумису. — Концентрация противника вокруг нас слишком велика. Мы не можем пробиться в ту брешь.

— Я могу.

«Приказ» шел под брюхом «Завершенности», в то время как основная масса орочьего флота поднялась выше.

— Мы можем, — сказал Брумис. — Если вы их задержите, мы уничтожим крейсер и прорвемся к луне.

— Как только попробуете, весь флот забудет про нас и кинется за вами. Мы держимся лишь потому, что мы вместе, — а по одному с нами расправятся.

— Да с нами уже расправились. Что мы вообще делаем — пытаемся оттянуть неизбежное? Наши жертвы будут напрасны.

— Капитан Брумис, — сказал Родольф. Говорить было трудно. Язык слушался так же плохо, как и все тело. Интересно, заметила ли Грот временной разрыв между его мыслями и действиями?

Он заморгал, пытаясь абстрагироваться от этого абсурда. Провел ладонью по аквиле, так что рана раскрылась, и боль снова резанула по живому. Скоро понадобятся еще стимуляторы.

— Капитан, — сказал он снова, — задержка врага — это ценность нашего жертвоприношения. Успех миссии будет решаться на поверхности Кальдеры, а не тем, что мы тут делаем.

— Если мы уничтожим луну, то тем гарантируем победу на планете.

— Вам не удастся приблизиться, — сказала Грот. — Гравитационное оружие разорвет вас на куски.

— Мы и так ближе, чем казалось возможным. Вся энергия их оружия, надо полагать, сейчас расходуется на строительство. Луна уязвима. Адмирал, вы должны отдать приказ.

«Я этого не сделаю, непокорный глупец», — подумал Родольф. Когда Грот обернулась к нему, он сообразил, что так и не открыл рта.

— Я н-н-н…

Язык не слушался и словно бы распух. Как он вообще помещался во рту?

Левая рука онемела. Он больше не чувствовал пульт. Он опустил глаза и увидел, как разжались пальцы. Попытался снова сжать их усилием воли — напрасно. Рука безжизненно повисла. Колени подгибались. Он завалился вперед. Орлиные головы устремились навстречу и ударили его по черепу. В глазах пестрило от черных точек.

Он все еще падает?

Нет, это тряхнуло корабль. Он лежал на полу стратегиума. В уши словно залили свинец, но ему казалось, что он слышит голос Грот.

Да, действительно. Она склонилась над ним, и губы ее шевелились. Она кричала, сперва на него, потом на кого-то еще. На кого?

Брумиса.

Да. Брумис. Делает какую-то глупость. А ведь должен… Должен…

В глазах потемнело. С Брумисом можно разобраться и позже. Возможно, надо поспать. Но почему так холодно?

Электронный вой. Опять эти сирены — уже не так громко. Хорошо. Так проще уснуть.

Уснуть.

Потом он очнулся, тяжело дыша, от новой порции адреналина. Левая рука и затылок горели. Сердце колотилось о ребра. Он быстро сел. Виски саднило.

Рядом склонился Фельд.

— Очнулся, — сказал медик, обращаясь к Грот. — Но больше я такой дозы ему не введу.

— Будете вводить, пока у нас есть корабль! — огрызнулся Родольф.