Читать книгу - "Чужая корона - Алексей Изверин"

— Не годится. — Вздохнул я. — Тут или в воздухе разорвутся, или уж прям в катапульте, как я длину фитиля посчитаю? Но вот этого вашего… Бомбардира, да? Поглядеть надо бы, что он да как.

— Конечно, Ваше Величество.

Бомбардир оказался пузатеньким и неулыбчивым мужчиной лет под тридцать, с ухоженными темными усиками и округлым лицом.

— Говорят, что ты очень интересуешься зельем? — Пошел я сразу в наступление.

— Да, Ваше Величество. — Неулыбчивый такой тип преобразился. — Вот, поглядите, что я придумал… Это копье. Вот это огненный горшок… Глиняный. Вот если мы насадим на копье вот так… — Он закрепил горшок на вершине короткого древка, а потом сноровисто накинул на древко несколько петель ремня, другой конец закрепил у себя на руке. — Южане так делают, я сам видел. Копье дальше летит. И потом бросаем…

— Стоп, бросать не надо. — Поднял я руку. — Граф, этого человека я забираю у тебя, отдаешь?

Так в отряде пушкарей появился ещё один человек, с головой и неплохими руками, который сразу же выбился в командиры орудия. Общим командиром гвардейской артиллерийской бригады из двенадцати пушек пока что стал мастер Виктор, а Бомбардира я назначил ему в заместители.

— Быстрее испытывайте. Желательно за городом. Вот пожарники вам… Вихор, парень молодой, да ранний. Умный больно, надо бы его из города спрятать, пока его уголовники не прирезали. И Виктор, друг его. Узнаю, что балуются, так пороть нещадно!

— Будет сделано! — В бороду улыбнулся мастер Виктор. — Ну, пошли, ростики, поглядим, каковы из вас повелители громов и молний.

И в самом деле, что я мог сделать? Секретная служба Железного Феликса пока что только набирала обороты. Пока что нам везло. Но не мог же бывший крестьянин соревноваться с тем же графом Лиорданом, Черным Лисом Империи? Мог, конечно ж. В бывшем СССР именно такие крестьяне от сохи уж куда как хорошо шерстила половину Европы.

* — см. Берия. Выходец из бедной крестьянской семьи.

Короче, верил я в него. Но не сейчас, уж как попадёт.

В одном можно быть уверенным. Феликс будет верен мне, как и Брат. Причем первый будет верен мне чуть ли не больше, чем барону Алькону, а вот это уже очень важно.

Лану и Веру я встретил в небольшом уголке парка. Мне часто рассказывали, что именно там‑то они и зависают, из лука стрелять учатся, да и все такое. Сначала хотел один идти, да воспротивились сразу двое — мастер Иштван и барон Шорк.

— Привет! — Жизнерадостно поздоровался я.

— Ваше Величество! — Поклонилась мне Вера. За ней, чуть позже, поклон повторила Лана.

Девушки были в простой, удобной одежде, практически одинаковой. Штаны с кожаными вставками, рубахи под неширокий ремень, легкие удобные сапожки — мокасины. В уголке горкой лежат плащи и небольшой рюкзачок, на них удобно положены пара клинков — тяжелый боевой меч и кинжал в ножнах, кольчуга плетеная. Большой рыжий котище сидит и довольно щурит глаза около котомки. Поглядел на нас презрительным взглядом, и снова защурился. Около стены стоит соломенное чучело, потыканное стрелами, несколько стрел засели в грубой каменной кладке.

— Ваше Величество! — Продублировала женский поклон Лана.

— Просто случайно мимо проходил. — Покачал я головой. — Давно не виделись, Лана. Как дела твои? Чем занимаешься?

Вопрос прозвучал глупо как минимум, понятно, что они тут делают. Занимаются искусствами воинскими. Стрельба из лука вот идет, а если верно, то я вижу тренировочные мечи, вот как раз там.

— Лана, что молчишь?

— Я учу её стрелять из лука, Ваше Величество. — Сказала Вера, чуть выступив вперед.

— А что самострел не взяли? — Поднял голову я. — Хорошее ж вроде бы оружие. Попросила бы у Виктора, он бы не отказал…

Вера поморщилась, чуть, едва заметно.

Так, что‑то там у них с Виктором не сложилось. На заметку.

Барон Шорк поглядывал по сторонам, в беседу не вмешиваясь. Он как‑то очень органично нашел себя в виде королевской охраны, гвардейцы его тоже слушались, Виктор уважал. Зачастую я с собой большую свиту не таскал, к чему она мне? Если захотят, так от арбалетной стрелы или копья из‑за угла охрана не больно‑то и защитит. Так, для солидности с собой водил. Да и некоторые странности барон Шорк мог мне объяснить быстро и без удивлений.

— Лана?

— Я из лука учусь стрелять, и с мечом тоже… Немного.

— Зачем? — Глупо спросил я.

— Я хочу стать такой же сильной, как и мой отец. — Просто ответила мне Лана. — Я очень хочу наказать тех, кто его убил.

Вот ещё один мститель на мою голову. Что ж мне с ней делать? Вроде бы знаю уже, что именно. Девушка не может отказаться, они ж все хозяйки, ещё с колыбели…

— Лана, можно чуть наедине…

— Да, Ваше Величество. Мы уже закончили.

Вдвоем отошли в сторону, тут кусты густые росли, и сверху раскинулась широкая крона дерева. Барон Шорк улыбнулся Вере, да та на месте осталась, что‑то спросил, я выбрал расстояние, чтобы не очень слышно было. Поглядел на нее.

Девушка повзрослела. Очень повзрослела. Молчаливая наблюдательница за моими воинскими учениями стала чуть более открытой, но вместе с тем собранной, целеустремленной какой‑то. Такое часто в мужчинах бывает.

— Лана…

— Ваше…

— Нет, не пойдет. — Покачал я головой. — Меня вообще Седдик зовут, наедине особенно, забыла, что ли? — Я ей улыбнулся. — Тут у меня… Кое‑что есть. Вот, гляди. — Я сунул ей в руку грамоту. Выкупную, ту самую, на их земли, которые в закромах графа Лурга нашли.

— Что это? — Лана развернула бумагу, наморщила лоб. — "Податель сего есть барон Гор…"… Ой… Папка… — На глазах её навернулись быстрые слезы, я так же быстро себя проклял.

— Лана, не плачь. Ты сильная девушка. Тебе нельзя плакать. Ты теперь баронесса Гор. Вот эти земли воры и преступники отняли у твоего отца, у твоей семьи. Я возвращаю все это тебе. — Почему‑то слова звучали насквозь фальшиво. — Слушай. Если тебя кто обижать будет… Я того человека… Ой, не повезет ему. Я вам всем обязан жизнью своей.

И дальше меня как прорвало.

— Твой отец… Он был моим другом тут. Единственным. Прости меня… Я подвел его. Очень сильно.

— Не за что прощать, Седдик. — Вдруг серьезно сказала мне Лана. — Не вини себя, ты сделал что смог.

Тяжелый разговор, плохой. Девочка, нет, девушка только забывать начала, а тут ты лезешь со своими извинениями. Знал бы, да и просто в уме держал, помог бы чем мог. К чему слова‑то лишние говорить? Слово сказанное есть ложь*.

* — Тютчев

— Седдик, а почему мне нельзя заниматься с мечом? — Вдруг спросила Лана.

— Почему нельзя? — Поднял я бровь. — Почему ж это нельзя? Хочешь, учителя тебе найдем?