Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

хочешь! – улыбнулся я. – Я отвечу на все вопросы, которые касаются исключительно меня и не задевают Экуппу, естественно, в надежде на взаимную искренность с твоей стороны.

Его первый вопрос сильно меня удивил.

- Тебя не тянет домой? – с очень серьезным видом уточнил он. – Не терзают мысли о том, что там происходит без тебя с родными и близкими?

- Нет, - улыбнулся я, - мне доподлинно известно, что там я остался на своем месте и все идет своим чередом.

- Откуда у тебя эти знания? – тут же спросил Бродяга.

- Думаю, что если рассказать по порядку, как все было, то будет понятнее, - предложил я.

- Тогда рассказывай по порядку! – оживленно предложил Таллан, отчаянно кивая в знак согласия с моим предложением.

Я набрал в грудь побольше воздуха и приступил к описанию своих недавних приключений.

Бродяга, нужно отдать ему должное, первое время пытался не перебивать. Но уже через пару минут не выдержал:

- Мне не совсем понятен принцип действия артефакта, который должен был скопировать твою Душу, - произнес он взволнованно, а слово «Душа» и вовсе было сказано едва слышимым шепотом (а еще заливал мне, что не слишком религиозен!).

- Нам будет проще, если мы договоримся использовать термин «сознание» вместо «Душа». Потому что в моем мире в них вкладываются разные смыслы, - поправил его я, - к тому же это был не артефакт, а сложное многосоставное научное оборудование. Иным словом – Механизм.

- Не артефакт..? – полуутвердительно, полувопросительно уточнил Таллан.

- Да, - согласился я, - у меня в мире нет Дара. Точнее, он есть, но никто не умеет им манипулировать. Поэтому мы тысячелетиями придумывали механизмы, приручали микроорганизмы, чтобы наша жизнь становилась легче, проще и длиннее. Мы там идем по индустриальному пути развития техники и технологий.

- Значит, тебе несложно было адаптироваться в поселении, раз ты не зависишь с детства от Дара? – догадался Бродяга.

- Да, - подтвердил я, - когда моей жизни здесь временно перестала угрожать постоянная опасность, основным неудобством оказался языковой барьер и полное отсутствие каких либо знаний о местных реалиях.

Дальше Таллан слушал еще прилежнее. Я, помня те вещи, которые вызывали у Экуппы особенное удивление или восторг, вел свое повествование, заостряя внимание слушателя именно в этих местах. Однако Бродягу вовсе не удивили вопросы наших религий и верований, а вот эпизод с географической картой на школьной стене заставил его нетерпеливо заерзать.

- У меня на судне есть несколько карт, - перебил меня он, - завтра утром тебе нужно будет обязательно на них взглянуть!

Согласившись, я продолжил свой рассказ, который, прерываемый только ради ритуала промокания горла, продлился до самого момента нашей с Эдвардсом массовой драки. Я вскользь упомянул техники китайского кунг-фу и тут же был остановлен.

- Сначала покажи, - перебил меня Бродяга, - я должен понимать суть боевых искусств без применения Дара!

- Не вопрос! – скорее икнул, чем сказал я. – Только техникой подвыпившего мастера я не владею, так что тебе снова придется меня протрезвить!

За этим дело не стало. Мы поднялись на ноги, приняли боевые стойки и слегка так «потанцевали», показывая друг другу, кто на что горазд. Единственное, я не подключал ноги и не пытался проводить приемы в стойке, помня, что в этом мире с подобными техниками никто не знаком. А выкладывать уж совсем все козыря на стол я, протрезвев, пока не спешил, мало ли что…

- Каким ты считаешь свой уровень владения этим боевым искусством? – спросил Бродяга, когда мы, изрядно вспотев и сбив дыхание (это большей частью относилось только ко мне, но и Бродяга тоже раскраснелся, хотя, не исключаю, что этот эффект был от вина, а не от моих потуг хоть немного его удивить), наконец, остановились.

- Думаю, ученический и сильно ниже среднего, - признался я. – Мне по той жизни вполне хватало, а лишнего времени на тысячи ежедневных повторений каждого движения у меня попросту не было. Пробелы в технике я компенсировал силой и скоростью, относительно большой для моих габаритов.

- А бой с несколькими противниками? – уточнил Таллан. – Я не заметил в твоей безусловно странной, но имеющей право на жизнь технике наработок на подобные случаи.

- Ситуации, где противников больше трех, обычно не рассматриваются, - пояснил я, - любой адекватный человек попытается сбежать в такой ситуации, при условии, что он будет без тех, кто медленно бегает и кого нужно защищать.

- А если обуза все-таки будет? – не унимался Бродяга.

- Ну, есть маловероятный шанс, что нокаутировав одного-двух, ты увидишь, как остальные убегают.

- А если нет? – загнал меня в угол Таллан.

- Некоторые предлагают схватить ближайшего нападающего, взять его на хитрый болевой и прикрываться им, пока «обуза» звонит в органы правопорядка или просто громко зовет на помощь. Тянуть время, ждать удобного момента для бегства или атаки «последнего шанса».

- Не обижайся, - поразмыслив, сказал Бродяга, - но даже в этом маленьком и юрком теле ты медленнее меня, когда я не пользуюсь Даром. Не думаю, что в своем мире ты был хорошим бойцом. Ну, либо мир у тебя не слишком боевой.

- Да я и не претендую, - заверил я Таллана, не преминув, впрочем, слегка обидеться и за себя, и за мой неспокойный мир, - у нас в принципе в процентном соотношении очень мало мастеров боевых искусств. Хотя есть профессиональные спортсмены в разных контактных видах спорта. Уверен, они нашли бы, чем тебя удивить. У нас давно все свелось к дистанционному принципу избавления от врагов.

- Дистанция – удел слабых, а вот интересно: кто победит в рукопашной схватке без оружия, - уточнил Таллан, - спортсмен или мастер?

- Если схватка без предварительно оговоренных правил, то мастер, - не задумываясь, ответил я, - если же по правилам того вида спорта, что представляет спортсмен, то мастеру боевых искусств, скорее всего, победа не светит.

- Понимаю, - кивнул Бродяга, - мне всегда и везде правила только мешали делать все быстро и красиво.

- Ну, возможно они точно так же мешали и твоим конкурентам, - предположил я, сдерживая улыбку.

Спорить он не стал, только сказал, что мне очень сильно повезло в той драке, что я перед этим описывал.

Мне нечего было ему возразить.

И я начал рассказывать ему историю