Читать книгу - "Ночные Сорсиеры - Лана Краон"

На прошлой нашей встрече я ругал Нуаров за то, что они отпирали без разрешения мои Врата, разделяющие иной мир и этот. А ты звала меня, чтобы я выпустил Марту за Ворота. Чего ты ожидала?

Гадес спрыгнул с дерева.

– После того, как ты меня подставил – это было бы самое маленькое одолжение, которое ты мог бы сделать. Из-за тебя меня практически выперли из турнира и Мажиенна.

– Но ты все еще здесь, – напомнил он. – Кстати, хитрый ход. Не ожидал.

– Зачем пришел? – с ноткой усталости спросила она.

– Помочь тебе, как я и сказал.

– Будешь гундеть, как вредно воскрешать?

– Нет, на тебя это не действует, – с горечью подметил он. – Я приоткрою Ворота для Аима.

– С какой стати? – удивилась она.

– Без него тебе не выбраться живой из леса.

– Ты хочешь, чтобы я поверила, что тебе есть дело до моей жизни? Мы никто друг другу.

– Не говори так! – повысил он голос. – Я никогда не забывал про тебя! – Розали увидела неподдельную искренность в глазах шестнадцатилетнего мальчика, который на самом деле был, наверное, стар как мир. – Я дал обещание Хель позаботиться о тебе и о твоих сестрах.

– Ты подставил меня.

– Я защищал тебя! Тебе лучше покинуть магический мир. Если останешься и продолжишь сопротивляться Духам, тебя ждет несладкая судьба. Никакого счастливого конца. А такое никому не пожелаешь.

– Нуары справились.

– Нуары были в тысячу раз сильнее. Им было несколько сотен лет, они знали, как противостоять Предкам с минимальным ущербом для себя. А вы нет. Знаешь, почему Агнесса Нуар перед своей смертью взяла с Хель обещание подчиняться Духам? А еще никого и никогда из них не воскрешать? Потому что знала, что Хель одной не справиться с их гневом. Да, их решения не всегда правильны. Они обычные визарды, которые умерли и поставили самих себя на место охранников ночных даров в ином мире. Но они невероятно могущественны и мудры. Ты знала, что Марта должна была присоединиться к ним? Но была лишена этой привилегии за подстрекание тебя к своему оживлению.

Розали нечасто слышала рассказы о Гадесе от Хель и всегда считала, что он был маловажный персонаж из ее молодости. Но по тому, как и что Гадес говорил о ее семье, о Хель, о ней самой, можно было сделать вывод, что он был для Хель отнюдь не чужаком.

– Гадес, как часто ты виделся с Хель, когда она жила здесь? – внезапно поинтересовалась она.

– Каждый день, – твердо ответил он. – Я воспитывал ее, когда она осталась совсем одна. Стал ее лучшим другом.

Розали помнила, что Гадес не мог затрагивать ситуацию с Бэзилом Налом, поэтому не стала расспрашивать снова, как Хель с ним связалась. Раньше она считала, что он не говорит на эту тему из-за злости. Но нет, дело было в ином – он потерял ее. И эта боль мешала ему говорить на эту тему.

Розали кивнула.

– Помоги мне, подскажи, как оживить его. Он не должен был погибнуть. Этот лес сотворила Хель, моя семья. Из-за нас он умер.

– Я открою Врата, дальше ты сама.

– Хорошо. – Гадес уже хотел исчезнуть, но Розали окликнула его. – Но ты ведь сам мог вытащить меня отсюда. Зачем помогаешь оживить Аима?

– Честно? Не хочу быть твоим сообщником.

– Боишься Духов?

– Никак нет, – фыркнул он. – Я сильнее их, чего не сказать о тебе.

– Тогда в чем дело?

– Не хочу привыкать.

Еще одно подтверждение, что он потерял Хель.

– Постой! – крикнула она, но он уже растворился в ночи. Опять Гадес выскользнул прямо из ее рук в темноту.

Розали снова осталась одна в туманном лесу и вернулась к ритуалу. Она дотронулась до небьющегося сердца любимого. Гадес должен был облегчить для нее задачу. Ей не надо вырывать душу Аима из Врат, только поместить ее в тело. Вот только как? Она оживляла лишь однажды. К тому же это был паук. Тогда достаточно было лишь коснуться его с желанием воскресить. Но теперь…

Розали закрыла глаза и представила удары бьющегося сердца. Почти сразу она почувствовала их под ладонями в груди Аима. Его сердце забилось. Пока слишком медленно, но все же. Завести такой мотор – дело не из простых. Розали сильнее сосредоточилась на ударах. Сердце билось, разгоняло уже остывшую кровь по организму и понемногу усиливало ритм. Розали не знала, как объяснить, но с закрытыми глазами она будто увидела душу Аима. Он шел ей навстречу, на тленный свет этого мира.

– Пойдем со мной, – прошептала она.

Она почувствовала, как его душа прошла сквозь ее руки прямо в его сердце. Затем Аим резко вдохнул, будто он долго находился глубоко под водой и наконец выплыл на поверхность. Розали распахнула глаза. Аим лежал с открытыми глазами и боролся за каждый вдох. Руки Розали по-прежнему покоились на его груди. Частота сердцебиения приходила в норму – шестьдесят ударов в минуту.

Аим резко встал, из-за чего Розали пришлось убрать руки.

– Мне снился странный сон. Я помню насмехающуюся рожу Гадеса, – чуть задыхаясь, сказал он.

«Он не помнит, что был мертв».

– Это был всего лишь сон. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Даже очень. – Аим сел. Он оглядел себя. – И никаких следов темного духа. Что случилось? Ты плачешь?

Розали бросилась ему на шею, он от неожиданности упал на землю вместе с ней. Она принялась покрывать поцелуями его щеки, шею, лоб, губы. Он в ответ лишь смеялся. Вмиг он схватил Розали за талию и перевернул на спину. Теперь он был сверху.

– Итак, Розали Дютэ, что произошло?

– Ты искупался в реке, помнишь?

– Нет. – Он нахмурился. – Я помню, как остановился за несколько шагов до нее.

– Ну, ты все-таки дошел до реки.

– Одежда сухая.

– После мы пришли с тобой сюда, и ты упал. Пролежал так несколько часов. Как же ты меня напугал!

Возможно, она когда-нибудь и расскажет ему правду. Скажет, что он умер, что лес был основан на магии ее семьи, а она – некромант, который смог оживить его. Но точно не сегодня.

– Кажется, я не видел тебя вечность.

Аим жадно впился в ее губы. Руками он нежно водил вдоль ее тела от плеч до талии, изучая изгибы. Затем он страстно притянул ее к себе. Розали выгнулась навстречу его прикосновениям. Она зарылась пальцами в его густые волосы, желая, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Аим покусывал и ласкал языком ее губы, делал все, в чем раньше себе отказывал. Тело Розали опалило жаром, она больше не чувствовала холода от земли. Она