Читать книгу - "Наперегонки с темнотой - Рина Шабанова"

предупредить о задуманном. С одной стороны, я хотел оставаться с ней честным и рассказать, что в последний момент пущу ей пулю в висок, а с другой, может лучше, если она ничего не будет знать и умрет внезапно.

— Это ведь конец, пап? — слабо пошевелившись, спросила она.

— Да, детка, думаю, это конец, — крепче прижав ее к себе, ответил я.

Вздохнув, она зарылась лицом в складки моего свитера и еще с минуту мы простояли обнявшись, но потом я все-таки не выдержал. Настойчиво отодвинув ее от себя, я присел и тихо произнес:

— Я должен кое-что сказать тебе, Терри. Когда они ворвутся сюда, у нас будет выбор. Либо мы позволим себя заразить и станем такими, как они, либо умрем сами. Ты понимаешь? — Она молча кивнула. — Понимаешь? Хорошо. Я свой выбор сделал. Я выстрелю в себя прежде, чем это произойдет, а тебе нужно решить, чего хочешь ты.

Кто-то из людей уже зажег фонари, поэтому я четко различал ее бескровное, исхудалое от голода и лишений лицо. На нем появилось сосредоточенное выражение, а взгляд сделался кричащим, почти умоляющим. Я уже успел пожалеть, что поставил ее перед таким жестоким выбором, но выражение немой мольбы вдруг пропало из ее глаз.

— Я не хочу становиться, как они, — заявила она с решимостью, свойственной скорее взрослому, умудренному опытом человеку. — Лучше пусть будет так, как ты решил, пап. Я не боюсь.

Мы понимающе друг другу кивнули и вновь обнялись. Удары в дверь не прекращались. С чудовищной силой и оглушающей, томительной монотонностью они отмеряли время, оставшееся нам до последнего вздоха. Слушая их, я ощущал себя так, будто кто-то вбивает гвозди в крышку моего гроба, а я лежу в нем еще живой и ничего не могу предпринять.

Женщины и дети вокруг уже не скрываясь плакали, молились и прощались друг с другом, мужчины с окаменевшими лицами стояли перед лестницей и все крепче прижимали к себе оружие, будто холод металла мог придать им недостающего мужества, и лишь Митчелл перебегал от одного человека к другому. С каждым он о чем-то разговаривал. Я не слышал его слов, но решил, что он вздумал напоследок взять на себя роль проповедника и теперь всем желающим читает молитвы и отпускает грехи.

Спустя еще минут десять дверь начала сильно скрипеть и угрожающе пошатываться. Изнутри ее подпирали несколько человек, но было ясно, что это всего лишь продление агонии, борьба с неизбежным, временная отсрочка перед неминуемой гибелью. Отстранив Терри, я подтолкнул ее за спину и приготовился.

— Уилсон, она не выдержит! — подбегая ко мне, на ходу прокричал Митчелл. — Собирай женщин, детей и идите к выходу. С тобой Чарли, Дэниелс, Уотсон и Ричардсон. Берете всех, кого можете и пытаетесь уехать. Места в машинах не жалейте, хоть в багажниках, хоть на крышах, но каждый из вас должен вывезти столько, сколько получится.

— А ты и остальные? — ошарашенно спросил я.

— Мы пока будем здесь. Если они выломают эту чертову дверь, мы вас прикроем. Не тяни, времени нет. Снаружи пока никого, но будьте осторожны.

— Черт, Сержант, не глупи! Если уж решил отступать, так отступаем все вместе!

— Уилсон, мать твою, у нас нет времени на споры! — вдруг резко заорал он. — Дверь вот-вот рухнет! Все уже решено. Бери дочь, остальных и уматывай отсюда! Как только вы уйдете, мы отправимся за вами. Укроемся где-нибудь до рассвета, а утром вы вернетесь, чтобы забрать нас. Дальше решим. Все, вперед! И постарайтесь не шуметь.

— Как скажешь, Митчелл, — сдаваясь, ответил я. — А ты постарайся выжить, понял? Я вернусь за тобой на рассвете.

— Будет сделано. — Подмигнув, он выдавил свою фирменную улыбку, которая на этот раз вышла совсем слабой, а затем напряженно уставился на шатающуюся дверь. Я уже почти ушел, когда он окликнул меня: — Уилсон!

— Да?

— Вытащи их отсюда. И позаботься о них.

Он посмотрел на меня долгим выразительным взглядом, после чего вновь отвернулся к двери, а я пошел к собравшимся за моей спиной людям. На то короткое мгновение, когда наши глаза встретились, я вдруг ощутил, как что-то неприятно потянуло внутри, но лишь гораздо позднее понял, что это было предчувствие. Предчувствие, что больше мы никогда не встретимся. По крайней мере, живыми.

Вместе с остальными отобранными Митчеллом парнями я наскоро организовал пять групп из женщин с детьми и направился к ведущей на улицу лестнице. Оказалось, что замок с дверей уже снят. По всей видимости, то время, что я потратил на самокопание и слезливую жалость к себе, Митчелл использовал для подготовки к отступлению. Это открытие вызвало у меня прилив запоздалого раскаяния — как и всегда, в критический момент он думал прежде всего о других, я же исключительно о самом себе.

Отгоняя стыд за собственный эгоизм и безволие, я взбежал вверх и прислушался, однако в доме стоял такой оглушительный грохот, что невозможно было различить звуки даже на расстоянии пары шагов. Рассчитывая уловить, есть ли зараженные поблизости, я приложил ухо к дверной створке, но и это оказалось бессмысленно. Обернувшись к стоящим внизу Дэниелсу, Чарли, Уотсону и Ричардсону, я кивнул им, а затем обратился сразу ко всем:

— Выходим по очереди. Двигаемся без промедления и не шумим. Женщины и дети идут в центре, те, кто с оружием — по краям. Если встречаем зараженного, сразу стреляем в лоб. В машины набиваемся по максимуму.

— Куда едем? — спросил Дэниелс.

— Без понятия. Едем, пока не найдем, где остановиться. — Отыскав глазами Терри и Лору с Робом, я подозвал их к себе. — От меня ни шагу, понятно? Терри, ты моя тень, усекла?

— Да, пап, — без колебаний отозвалась она.

— Отлично. Тогда выходим.

Снаружи вход в подвал был почти неразличим, потому как равнялся с землей и закрывался на две металлические створки, которые еще в начале января мы предусмотрительно забросали сухими листьями. Сейчас на них лежал еще и небольшой слой снега. Мне предстояло сделать последний решительный шаг — распахнув их, возможности сдать назад уже не будет. За ними мы найдем либо спасение, либо смерть, но поскольку смерть и без того окружала нас отовсюду, я отбросил сомнения, набрал в легкие побольше воздуха и приоткрыл левую створку.

Через образовавшуюся щель несколько секунд я вглядывался в темноту. Выход из подвала располагался сзади дома и луч прожектора сюда не доставал, но я сумел различить, что снаружи действительно никого. Аккуратно, стараясь не производить вообще никаких звуков, я откинул створку на снег и вышел на поверхность.

На улице стоял довольно крепкий мороз. Несмотря