Читать книгу - "Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Дэн Абнетт"

— Не стоит на ней зацикливаться, Драшер.

— Это все равно за пределами моего понимания, сударь, — признался магос. — Но ваш человек, Нейл, он говорил о каких-то… э-э… словах силы. Словах, которые каким-то образом могут ее развеять.

— Они могут как развеять ее, так и создать, — сказал Эйзенхорн. — Одна из главных целей Когнитэ — расшифровка и восстановление Энунции. Это язык силы, появившийся задолго до человека и позволяющий в буквальном смысле манипулировать реальностью. Никто из ныне живущих не знает больше, чем несколько слов и букв из него. Создание рабочего словаря стало для Лилеан Чейс делом жизни.

— Но вы его используете?

— Мы применяем оружие наших врагов против них самих, — сказал Эйзенхорн.

— То есть и сами не чураетесь еретических знаний?

— Это проклятие ордосов, магос. Нам нужно понимать Архиврага, чтобы победить его. Именно поэтому мы остаемся в тени и следим за человечеством, не будучи его частью. Мы запятнали себя знаниями, которыми вынуждены пользоваться. И в конце концов это заставит нас встретиться с судьбой.

— Со смертью?

— Или чем похуже, — кивнул Эйзенхорн.

— Зачем вы это делаете? — спросил Драшер. — Только не надо фраз вроде «потому что кто-то должен».

— А почему вы стали магосом биологис, хотя это обрекло вас на плачевное существование?

— Потому что я в этом хорош, — пожал плечами Драшер.

— Да, — согласился Эйзенхорн. — Грустно, правда?

Они дошли до пруда. Если не считать тумана, окутавшего все вокруг, то он выглядел точно так же, как в прошлый раз, когда Драшер здесь был. Нейл, Вориет и офицеры ушли вперед оставив Макс и Одлу Джафф с Эйзенхорном и Драшером.

Инквизитор прохромал к древним валунам, покрытым мхом, и начал их рассматривать, водя рукой по поверхности.

Драшер какое-то время понаблюдал за птицами на ближайших деревьях и, насчитав восемь разных видов, присоединился к Эйзенхорну.

— Они знают, что вы за ними охотитесь? — спросил он.

— Кто?

— Когнитэ. Эта женщина, Чейс.

— Да, магос.

— И, судя по судьбе, которая постигла вашу помощницу Тэйю, они, наверное, знают, что вы подобрались достаточно близко.

— Похоже на то.

— Вы знаете что-нибудь о белых клетчатых пауках? — спросил Драшер.

— Считайте, что нет.

— Они маленькие, но весьма ядовитые. Арахниды. Черные, но с маленьким белым квадратом на брюшке, за который и получили свое имя. Очень изворотливые. Ими питаются многие мелкие ящерицы. А у паука есть привычка убивать зеленокрылых жуков, которых эти же ящерицы считают лакомством. Но он их не ест, а оставляет трупы возле собственной норы. Ящерицы находят их, съедают и оказываются парализованы паучьим ядом. А потом паук выходит из норы и убивает беззащитных рептилий. Убивает и пожирает своих смертельных врагов, существ, во много раз превосходящих его величиной и силой.

— Это была попытка провести аналогию, верно? — поднял бровь Эйзенхорн.

— Тела, которые вы нашли тут, в Каранинах… — произнес Драшер. — Все это очень странно. Что бы ни происходило, какая бы тайная операция ни задумывалась, зачем оставлять улики там, где их могут найти? Зачем притягивать внимание к месту, которое никого не интересует?

— Думаете, это ловушка?

— Думаю, что если бы вы охотились за мной, я бы искал способ прекратить это. Вы сказали, что Когнитэ умны и коварны. Я не сомневаюсь, что существо, напавшее на нас в Хелтере, оживили словом силы.

— Верно.

— И, сдается, не случайно, что его оживили именно тогда, когда мы все собрались вместе. Вы отсутствовали несколько дней, а часть команды поехала за мной. И нападение произошло только когда мы все вернулись. Потому что нас, тех, кто пытается раскрыть тайну мертвых тел, нужно было убить.

— Драшер, — вздохнул Эйзенхорн, — я не гадаю, ловушка ли это. Я абсолютно уверен, что это она и есть. И я не способен игнорировать это дело — оно слишком привлекательно, чтобы от него отказаться. И задумано с тем, чтобы привести сюда и покончить со всем раз и навсегда.

Вориет взобрался по склону и подошел к собравшимся у пруда.

— Сударь, мы отыскали дом, — сообщил он. — Вернее, то, что от него осталось.

Глава четырнадцатая
Зал теней

Маленький отряд продолжил свой путь через лес, покинув берег пруда.

— Что вы нашли? — спросил Драшер у Нейла.

— Руины, — ответил тот. — Сильно заросшие. Судя по размерам, когда-то это могла быть крепость, но там уже давно нет ничего, что бы напоминало ее.

— Насколько давно?

— Очень. Сотни лет.

— Это не соответствует той информации, что у нас есть, — сказал Драшер.

— В нашей работе такое постоянно случается, — пожал плечами наемник. — Но если не дать страху сбить себя с толку, то вы поймете: следует обратить внимание на истину, которая ускользает от взгляда потому, что вам не хочется о ней думать.

— Зал теней, о котором говорил Гарофар? — нервно хохотнул магос.

— Я видал вещи и похуже, — произнес Нейл.

Он остановился, запустил руку в рюкзак и, покопавшись там несколько секунд, выудил небольшой пистолет и протянул его Драшеру.

— Это тот, что я забрал у тебя, — пояснил он. — Я позволил себе его почистить и перезарядить.

— А он разве был не заряжен?

— Эти пули лучше. Особая технология. Из моего спецзапаса. Я подумал, что тебе они могут пригодиться.

— Я не большой фанат оружия, — признался Драшер.

— Сделай одолжение, магос, возьми пистолет, — сказал Нейл.

Камни, когда-то бывшие крепостью, лежали бесформенными грудами среди деревьев, покрытые слоем мха и ползучих растений. Тяжелый туман густыми клубами висел между стволами деревьев.

Руины оказались весьма обширными. Некоторые, особо крупные, валуны, вероятно, когда-то были частью толстой внешней стены. Но даже они, отшлифованные временем и ветром, наполовину ушли в землю. На месте старой цитадели не осталось ничего, даже отдаленно похожего на человеческое жилище.

— Если это Кештре, — сказала Одла Джафф, — то нам нужна другая крепость. Это не просто заброшенный форт. Здесь никого не было уже сотни, если не тысячи лет.

— Одла очень прагматична, — сказал Нейл, наклоняясь к Драшеру. — Ей нравится оперировать фактами. И ее совсем не радуют другие варианты.

По ухмылке наемника Драшер догадался, что тот пошутил, но магоса эта шутка не очень развеселила. Сама идея, что какая-то сверхъестественная истина скрывается за завесой привычной реальности, вгоняла его в дрожь.