Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

едва не застрял в проёме и теперь хлопал себя по бокам, подбирая лишние отростки. Гедимин поморщился.

— Посади его на привязь рядом с туун-шу, — посоветовал он, не оборачиваясь. — Пусть привыкают друг к другу.

Вепуат только фыркнул. Он наконец сладил с живой бронёй и теперь встал рядом с Гедимином, разглядывая снующий туда-сюда челнок.

— Быстрая штука!

— Еле шевелится, — отозвался Гедимин. — Для нормальной работы мало сырья. Твой зверь годится для полёта в столицу?

Вепуат хмыкнул.

— Собьют его там… Или ты про Скафа?

Он отступил в сторону и смерил Гедимина оценивающим взглядом. Тот поморщился.

— Там, где вы летали, нигде нет залежей глины? Тут субстрат не в чем запечь.

— Не видел, — отмахнулся Вепуат. — Но насчёт глины… Наш эксперимент помнишь? По замораживанию?

Гедимин не сразу вспомнил, о чём речь.

— Что… А, эта чушь, — пробормотал он, сердито щурясь. — Ты же давно её выкинул.

— Я⁈ — Вепуат хрюкнул в респиратор. — С чего ты взял-то? Образец лежит, где лежал. И, кстати, уже тринадцатые сутки. Как раз хотел его проверить. Пойдёшь со мной?

Гедимин мигнул.

— На что смотреть? На лёд и кусок керамики?

Вепуат пожал плечами.

— Ну, мало ли. Давай сходим! Тут недалеко. И всё равно у тебя уже нитки кончаются.

…Полтора метра асаановой ткани Гедимин отнёс на склад. Ишха и Кут’тайри вцепились в неё с двух сторон. Дожидаться расспросов сармат не стал — только понадеялся, что любопытные Сэта не расковыряют защитный купол и не подорвутся на поршневой машине. Её он на всякий случай отсоединил, привод убрал в нишу.

— Вчера изменений не было, — бормотал себе под нос Вепуат, настраивая сканер. Гедимин покосился на экран — тёмный пласт керамики всё так же лежал внутри ледяного слоя. «Жидкость внутри. Что-то подтаивает… Эй!»

Он схватился за сигма-сканер. Внутри ледяной линзы лежал не прокалённый керамический осколок, а густая глиняная масса. На секунду экран заслонило чёрное пятно, потом образец исчез — Вепуат выдернул его из-под камней и с торжествующей ухмылкой сунул Гедимину под нос.

— Сработало!

— Чушь какая-то, — пробормотал сармат. Вепуат, уже не слушая его, колотил камнем по льду. Линза треснула, густая глина вывалилась наружу. Вепуат сгрёб её пальцами, сминая в комок.

— Ну⁈ Теперь что скажешь?

— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин, глядя на глину. «Значит, керамика на Равнине к воде неустойчива… да нет, не то, — тогда в ней не носили бы жидкости. Видимо, дело в замораживании…»

— Вот это другое дело, — Вепуат широко ухмыльнулся. — Тринадцать дней, конечно, долго… Гедимин! Пойдём собирать глину. Заморозим все черепки разом, через тринадцать дней отмякнут.

Он ухмылялся всю дорогу — и когда таскал битую керамику, и когда спускал в ущелье бочки с водой. Гедимин смотрел, как черепки под лучом «криобластера» вмерзают в ледяные плашки, и угрюмо щурился. «Разложение керамики… Надо же было додуматься. Местная физика, чтоб её вместе с местной фауной…»

5 день Кислоты, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Текк’т выпустил из пасти облицовочную пластину, и она легла в двухметровую стопку уже готовых. Рядом с огромным змеем штабель казался крохотным, а сами плиты — тонкими, как листки ежедневника. Гедимин в очередной раз покосился на генератор защитного поля. Таких стопок на дне ущелья скопилось уже много, и сармат, глядя, как гигантские существа катают между ними камни, только удивлялся, как облицовку до сих пор не переломали.

Разминаемый камень чавкал; изредка был слышен приглушённый грохот из открытых шахт — глубоко под землёй в полости сыпался гравий. Его спускали медленно, уплотняя слой за слоем; Текк’там было не развернуться в тесных изогнутых пустотах, они едва высовывались из скальных пластов, осторожно направляя поток камешков. Сканирующий луч пересёк пещеру, на мгновение развернулся, накрыв собой весь подземный корпус, и Гедимин едва заметно ухмыльнулся. В кои-то веки всё шло по плану. «Месяц на устойку, потом настроим вентиляцию и термоконтроль. Как раз успеет отлежаться облицовка…»

На часы Гедимин не смотрел, только краем глаза отмечал, как меняется освещённость. Уже можно было различить цвета камешков под ногами. За ангаром шуршал гравий, и стучали молотки — бригада «дровосеков» разделывала остатки древесины. У входа в душевую кто-то гремел поддонами, заглушая прерывистый треск из «асбестового цеха» — там продёргивали сквозь гребёнки раздробленное минеральное волокно, и грохот пресса на время затих.

— Сокол! — расстроенно вскрикнул в той же стороне Вепуат. Следом недовольно рявкнул кто-то из Джагулов. Послышались громкие частые щелчки. Гедимин развернул сканирующий луч и увидел, как над ущельем кружит крылатый «трилобит». Существо ныряло и кувыркалось, раздувая бока и странно встряхивая крыльями. Несколькими метрами ниже Джагул-дрессировщик крепко сжимал шлейки трёх «трилобитов». Один из них раздувался и громыхал спинными щитками.

— Сокол! — Вепуат с треском провёл когтями по чёрным перьям. Существо, вцепившееся в его плечи, приподнялось, выгибаясь, и шевельнуло крыльями. «Трилобит» нехотя свернул к «хозяину», и другой сармат, подпрыгнув, ухватил его за шлейку и дёрнул к себе. Сокол затрещал спинными щитками, но его уже прижали к руке и заставили сесть.

— Урху! Для твоих зверей что, небо тесно? — Джагул-дрессировщик сердито оскалился. — На таком большом холме не нашлось другого места?

— А вот, — Вепуат, пересадив Сокола к себе на спину, развёл руками. — Куда ни сунешься, везде занято. У Джелегов и Улгехов тоже полно зверья. И всё летает.

— Эрррх, — донеслось из ущелья. — Есть ещё место у дома стекла. Там ни одного летучего зверя.

— Там Гедимин, — отозвался Вепуат. — Не хочу мешать ему.

Гедимин еле слышно хмыкнул. На секунду ему стало неловко. «Мы сюда приехали станцию строить, а не зверьё разводить,» — сердито подумал он, подавляя странные ощущения. «Это хорошо, что хватает ума не лезть под руку. Эгнаций там ему поможет. Вон, ему даже наручи сшили.»

Эгнаций стоял в десяти шагах