Читать книгу - "Сигнал сбора - Уильям Форстен"

Музта развернул своего скакуна, но задержался на месте. Потом что-то быстро сказал переводчику и припустил галопом, оставив застывшего в молчании человека, ошеломленного неожиданной свободой.

Вождь тугарской орды остановился на вершине холма и кивком подозвал стражу. Два воина, подъехав к нему, спешились и по его приказу стали развязывать веревки, опутывавшие руки двух пленников. Глядя им вслед, Музта привстал в стременах и, запрокинув голову, издал длинный улюлюкающий звук, крик боли и печали. Потом поднял на дыбы коня и исчез за холмом, свита бросилась за ним.

Эндрю смотрел, как она бегом спускается с холма, глаза его застилали слезы.

Он соскочил с коня и бросился к ней, с радостным криком приняв Кэтлин в свои объятия. Не обращая внимания на тысячи наблюдателей, они, обнявшись, плакали, что-то шептали друг другу, смеялись и снова плакали.

— Я думал, что никогда больше тебя не увижу, — говорил Эндрю, смахивая слезы.

— Я думала, что никогда больше тебя не увижу, — говорила Кэтлин, прижимаясь к нему.

— Пусть отец Касмар обвенчает нас прямо сейчас — сказал Эндрю, сердце которого рвалось из груди от счастья.

— Я больше никогда не хочу с тобой расставаться.

Согласно кивая, она опять целовала его. Позади них раздался еще один радостный возглас, и Таня, рванувшись вперед, бросилась в протянутые навстречу руки Готорна.

Эндрю посмотрел на молодого человека, глаза которого теперь казались такими старыми.

Подойдя поближе, Эндрю протянул ему руку:

— Как ты, сынок?

— Думаю, все будет в порядке, сэр, — прошептал тот.

— Ты спас нас всех, — сказал Эндрю.

— Но какой ценой, сэр?

— За все приходится платить, — ответил Эндрю. — Хотел бы я, чтобы мир, все в этом мире было иначе. Но пока нужно платить за то, что мы такие, как есть, и на этот раз платить пришлось тебе. Помни об этом, когда будешь растить своих детей — будем надеяться, в мирное время. Кто-то должен переносить кошмары, чтобы остальные могли спать спокойно.

— Когда они взяли меня в плен, только приказ Музты сохранил мне жизнь, — прошептал Винсент. — Это было так странно, сэр. Прошлой ночью он рассказал мне массу всего о тугарах, об их предках и даже о световом туннеле, который перенес нас сюда с земли. Когда будет время, я бы хотел рассказать вам об этом, сэр.

— Сначала нам нужно как следует отдохнуть и побыть со своими любимыми, — тихо ответил Эндрю. — А потом у нас будет много времени, чтобы поговорить.

Эндрю снова посмотрел на Кэтлин и улыбнулся. Теперь, когда с ним его любовь, ночные кошмары, наверное, уйдут навсегда.

Обе пары в окружении друзей полем пошли обратно.

Первым, кто пожал Эндрю руку, был нетерпеливый Калинка, потом вокруг них с радостными возгласами собрался весь полк.

— Так когда у нас будет конституция? — спросил Калинка, хитро поглядывая на Эндрю.

— Я же сказал, что буду руководить только до конца войны, — ответил Эндрю.

— Отлично. Скажи, Эндрю Кин, а ты думал о том, чтобы выставить сбою кандидатуру на президентских выборах?

Солдаты ответили радостными возгласами.

— Да здравствует Кин! — закричали они. — Республиканцы — за Кина!

Эндрю смотрел на них, качая головой.

— Ну, так или иначе, а президентом должен стать однорукий герой войны, — с пылающим от возбуждения лицом ответил за него Калинка. — Так что прямо сегодня я учреждаю Демократическую партию и выдвигаюсь в президенты Республики Русь.

Откинувшись назад, Эндрю восторженно захохотал, не сразу осознав, что смеется впервые за многие месяцы.

— Я сразу понял, что ты политик, как только впервые остановил на тебе взгляд, — весело сказал Эндрю.

— И это доказывает, что такова моя судьба, — сказал Калинка. — Вот что, я тут думал про этот паровой поезд, с помощью которого мы по межконтинентальной железной дороге сможем разослать демократию и свободу по всему свету.

Изумленный Эндрю посмотрел на Готорна, но тот лишь пожал плечами, пытаясь притвориться невиновным в этой утечке информации.

— Прежде всего, я думаю, мы должны построить новую республику здесь, — сказал Эндрю, показывая в сторону города. — И мы уже начали это делать.

И все вместе они стали подниматься на вершину холма, где русы и те, кто к ним присоединился, радостно приветствовали первый день мира и вновь обретенной свободы.